понаблюдал за колоссами, которые разбили лагерь за городом, но почему-то никого не убивали.

Ему нужно было узнать, есть ли способ связаться с друзьями. К несчастью, без направляющих импульсов – они прекратились, когда Разрушитель сбежал, – он не понимал, с чего начать поиски. Он потерял след Вин и Эленда, переволновавшись, покидая пещеры, но помнил кое-что из увиденного с помощью импульсов. Это подсказало ему несколько мест для поисков.

В конце концов он нашел свою команду в крепости Венчер. Это случилось на следующий день после катастрофы у Источника Вознесения, и они, похоже, устроили похороны. Кельсер пересек двор, пройдя между пылающими душами людей, каждая из них напоминала прожектор. Образы тех, кого он случайно касался, возникали в его разуме. Многих он узнавал: скаа, с которыми общался, поддерживал, воодушевлял в последние месяцы своей жизни. Другие были незнакомы. Солдат, которые когда-то служили Вседержителю, было тревожно много.

Он нашел Вин впереди: она сидела на ступеньках крепости Венчер, съежившись и ссутулившись. Эленда нигде не было видно, хотя Хэм стоял рядом, скрестив руки на груди. Во дворе кто-то махал руками перед собравшимися, произнося речь. Дему? Руководил людьми на похоронах? Во дворе, конечно, были разложены трупы – их души больше не сияли. Он не мог расслышать, что говорил Дему, но смысл представления казался ясным.

Кельсер опустился на ступеньки рядом с Вин. Сложил руки перед собой.

– Итак… все прошло хорошо.

Вин, разумеется, не ответила.

– Я имею в виду, – продолжал Кельсер, – да, мы выпустили на волю разрушительную и хаотическую силу, способную уничтожить мир, но, по крайней мере, Вседержитель мертв. Миссия выполнена. К тому же у тебя все еще есть парень-аристократ, такие дела. Не беспокойся о шраме у него на животе. Это придаст ему более суровый вид. Туман свидетель, маленькому книжному червю не помешало бы немного закалиться.

Она не двинулась с места, сидела ссутулившись. Он положил руку ей на плечо и мельком увидел такой, какой она была в реальном мире. Полной красок и жизни, но… изнуренной. Теперь она казалась намного старше, уже не тем ребенком, которого он застал на улице обманывающим поручителей.

Он наклонился к ней.

– Я собираюсь победить эту тварь, Вин. Я со всем разберусь.

– И как же, – спросил Охранитель со двора под лестницей, – ты намерен это сделать?

Кельсер поднял голову. Он был готов к зрелищу, которое представлял собой Охранитель, но все-таки вздрогнул, увидев его таким – уже едва похожим на человека, скорее пучком наполовину растаявших струй дыма, которые переплетались и порождали смутные намеки на голову, руки, ноги.

– Он свободен, – продолжил Охранитель. – В этом все дело. Время вышло. Договор надо исполнить. Он возьмет обещанное.

– Мы его остановим.

– Остановим? Он – сила энтропии, универсальная константа. Ты не можешь остановить его, как не можешь остановить время.

Кельсер встал, оставив Вин, и спустился по ступенькам к Охранителю. Ему хотелось услышать, что говорит Дему маленькой толпе сияющих душ.

– Если его нельзя остановить, значит задержим. Ты ведь уже делал это раньше, верно? Твой грандиозный план?

– Я… – проговорил Охранитель. – Да… У меня был план…

– Теперь я свободен. Я могу помочь тебе привести его в действие.

– Свободен? – Охранитель рассмеялся. – Нет, ты только что перешел в бо́льшую тюрьму. Привязан к этой сфере, прикован к ней. Ты ничего не можешь сделать. Я ничего не могу сделать.

– Это…

– Он наблюдает за нами, знаешь ли, – сказал Охранитель, глядя в небо.

Кельсер неохотно проследил за его взглядом. Небо – туманное и изменчивое – казалось очень далеким. Ощущение было такое, будто оно отстранилось от планеты, как люди в толпе шарахаются от трупа. В этой необъятности Кельсер увидел что-то темное, бьющееся, извивающееся. Плотнее тумана, как океан змей, скрывающий крошечное солнце.

Он знал эту необъятность. Разрушитель действительно наблюдал.

– Он думает, ты ничтожен, – сказал Охранитель. – Я думаю, он находит тебя забавным, – душа Ати, которая все еще где-то там, посмеялась бы над этим.

– У него есть душа?

Охранитель не ответил. Кельсер подошел к нему, минуя туманные трупы на земле.

– Если он живой, его можно убить. Не важно, насколько он силен.

«Ты тому доказательство, Распадалец. Он тебя убивает».

Охранитель издал резкий, лающий смех.

– Ты все время забываешь, кто из нас божество, а кто – жалкая смертная тень, ждущая своего часа. – Он взмахнул почти растворившейся рукой, пальцы которой представляли собой ослабевающие спирали туманных струн. – Послушай их. Тебя не смущает, о чем они говорят? Выживший? Ха! Я Сохранял их на протяжении тысячелетий. А ты что для них сделал?

Кельсер повернулся к Дему. Охранитель, казалось, забыл, что Кельсер не слышит голоса живых людей. Намереваясь прикоснуться к Дему, чтобы посмотреть, как он выглядит сейчас, Кельсер коснулся трупа, лежащего на земле.

Молодой человек. Судя по виду, солдат. Кельсер не знал парнишку, но забеспокоился. Он оглянулся туда, где стоял Хэм, – фигура рядом с ним, должно быть, Бриз.

А как же остальные?

Ему стало холодно, и он принялся ощупывать трупы в поисках знакомых. Его движения становились все более неистовыми.

– Что ты ищешь? – спросил Охранитель.

– Сколько… – Кельсер сглотнул. – Сколько из них были моими друзьями?

– Некоторые, – ответил Охранитель.

– Кто-нибудь из членов команды?

– Нет, – ответил Охранитель, и Кельсер перевел дух. – Нет, те умерли во время первого прорыва, несколько дней назад. Доксон. Колченог.

Ледяное копье пронзило Кельсера. Он попытался встать рядом с трупом, который осматривал, но споткнулся, с трудом выдавив из себя слова:

– Нет. Нет, не Докс.

Охранитель кивнул.

– Ч-ч-то… Когда это случилось? Как?

Охранитель рассмеялся. Это был звук безумия. Он мало походил на доброго, неуверенного в себе мужчину, который приветствовал Кельсера, впервые попавшего в это место.

– Обоих убили колоссы, когда закончилась осада. Их тела сожгли несколько дней назад, Кельсер, пока ты был в ловушке.

Кельсер задрожал, чувствуя себя потерянным.

– Я… – начал он.

«Докс. Меня с ним не было. Я не смог повидаться с ним до того, как он умер. Поговорить. Может, спасти его?»

– Он проклял тебя, когда умирал, Кельсер, – резко произнес Охранитель. – Он во всем винил тебя.

Кельсер склонил голову. Еще один потерянный друг. И Колченог… два хороших человека. За свою жизнь он потерял слишком многих. Будь оно все проклято. Чересчур многих.

«Мне очень жаль, Докс, Колченог. Простите, что подвел вас».

Кельсер взял этот гнев, эту горечь и стыд и направил их в нужное русло. За время пребывания в тюрьме он снова обрел цель. Теперь он ее не потеряет.

Он встал и повернулся к Охранителю. Бог поразительным образом съежился, как будто испугался. Кельсер схватил божество, и на короткое мгновение ему открылось величие, простирающееся за пределами мира людей. Всепроникающий свет Охранителя, пронизывающий все сущее. Мир, туман, металлы, сами людские души. Это существо каким-то образом умирало, но его сила далеко не исчерпалась.

А еще он почувствовал боль Охранителя. Боль от потери, которую Кельсер ощутил, узнав о смерти Докса, только увеличенная