На кухне Амелия организовала себе небольшой уголок, где работала с бумагами, но он был почти пуст. Управляющая предпочитала проводить всё время с детьми, а сейчас хотела выглядеть строже. Чай и конфеты поставила рядом с документами, и два стула пододвинула. Соколу присесть не предлагала. Чтобы охранять меня, можно было и стоять у выхода.

— Как у нас дела? — спросила я, покосившись на вынужденного свидетеля.

При нём разговора по душам точно не получится. Максимум, что я себе позволю — спросить, как успехи Бесо. А разобраться в собственных чувствах по поводу беременности будет уже нельзя. Не стану я спрашивать Амелию, а она не признается, что чувствует мои эмоции по запаху. Но куда выпроводить Сокола? Задание ему дать? Упрямый воин ужом вывернется, но останется рядом. Управляющая ясно различила зудящее чувство долга. Спасла нас Динали. Причём самым неожиданным образом.

— Лина Амелия, — ворвалась она на кухню. — Вы не видели мою учётную книгу? Кажется, я забыла её у вас. Ой. Светлого неба.

— Сокол, — представился охранник, тщательно контролируя уровень своего обаяния.

Но воспитанница всё равно густо покраснела.

— Простите. Книга… Она мне очень нужна.

— Тебе придётся её поискать, — спокойно ответила Амелия. — Жаль, у меня нет артефакта, мы справились бы быстрее. А пока проверь свою спальню, потом общую комнату.

— У меня есть, — вмешался в разговор убийца, вынимая из кармана прозрачный камень на цепочке, — штатный поисковик. Если на книге учёта есть хотя бы частица магии, то к ней полетит россыпь искр.

— Есть, — кивнула Динали, не поднимая взгляд и выкручивая край передника так, что ткань трещала. — Я пользовалась заклинанием уничтожения чернил, чтобы стереть ошибки.

— Отлично, — Сокол не обращал внимания на недовольное сопение Амелии. Да, она пришла в ужас так же как и я, представив, что взрослый мужчина начнёт флиртовать с совсем юной девушкой. Но лучший убийца был по-деловому сдержан и горел желанием помочь. — Следов от применения заклинания вполне достаточно. Выйдем на улицу. Нужно встать в центр двора и смотреть, куда укажет артефакт. Но будь готова к нескольким ложным следам.

— Я согласна проверить все, — ответила Динали и первая выскочила на улицу.

За ней степенно проследовал Сокол, оставив нас с Амелией одних.

— Зачем ей так срочно понадобилась учётная книга? — удивилась я вслух. — Передаёт дела из-за новой работы в особняке?

— Пытается, — ответила управляющая, наливая чай в простые светло-голубые кружки. — Покупатели приносят свежие продукты и закатки с консервами. Недавно стали поступать деньги. Динали придумала систему подсчётов, с которой справляется лишь она и старшие девочки. Но Миса с Эрикой тоже хотят работать. Так что пришлось ей учить Кондра, а он ненавидит числа. Рассказал Бесо, что не справится. И утром наш гордый лидер пришёл к возлюбленной с просьбой о помощи. Сказал, что сам будет заниматься учётной книгой, но не может пока понять, что и куда записывать. Я спрятала книгу, чтобы они её вместе поискали. Надеялась, что совместное решение проблемы сблизит ребят. Но Сокол и здесь всё испортил! Неужели, в клане не нашлось воина посерьёзней для охраны жены лина Делири?

— Вы слишком строги к нему, — ответила я, помешивая чай ложечкой. — Большая часть его показного распутства — всего лишь защитная маска.

— Не сказала бы, — продолжала настаивать на своём Амелия. — Вонь жжёного сахара я ни с чем не спутаю. Нашёл, где расплескать свою похоть. Детский приют! Немыслимо!

— Мне кажется, жжёным сахаром он дышит не в сторону наших воспитанниц, — заметила я. Да уж, тактичностью Хельда Делири не отличалась, что в очередной раз доказала. — Мужчине нравится красивая девушка. Что в этом плохого? Он даже не флиртовал с вами. Почти. К тому же, я уверена, знай он о вашей особенности, держался бы подальше, чтобы не докучать букетом ароматов своих эмоций. Если я права насчёт его маски, то его должна отталкивать сама мысль, насколько легко вы его читаете. Так что он не специально тут… Навонял.

Амелия фыркнула и закатила глаза, а потом снова принюхалась, уже не стесняясь.

— Бездна с ним, с сахаром, он уже почти выветрился. Знаете, что меня по-настоящему беспокоит? Столько страха и неуверенности в себе я давно не чувствовала. И они не могут принадлежать лину Соколу.

— Сомневаюсь, что он хоть чего-то боится в этой жизни, — я попыталась улыбнуться, но к горлу подступил комок. Боги, хоть бы не расплакаться при подчинённой. — Я немного не в форме. Глупо скрывать от вас. Небольшая ссора с мужем. Ничего особенного.

— Будь это так, глаза не блестели бы от слёз, — мягко укорила Амелия. — Я не настаиваю, чтобы вы открывали мне душу. Но непрожитые эмоции накапливаются подобно долгу, который рано или поздно придётся отдавать.

— И чем позже возвращать долг, тем больше будет процент, — согласилась я. — Мы с Кеннетом договорились, что пока не готовы к детям. Я не готова. А вчера… Возможно, я уже беременна.

— Оу, — протянула управляющая и села ближе ко мне.

Я не мешала ей работать. Позволяла считывать каждый нюанс и усердно думала о ребёнке. Старалась не упустить ни одной детали. Нарисовать сначала наиболее кошмарный исход, а потом вспомнить, какую радость могут приносить дети. Я хотела масштабного полотна. Самую полную картину того, что чувствовала.

— Вы в предвкушении, — улыбнулась Амелия. — В его самом мягком и тёплом варианте. Уютном. Молоко и мёд. Без специй тоже не обошлось, но лидирующая нота — молоко. Да, я думаю, беременность вполне возможна. И тоже верю, что мать всегда знает заранее. Намного раньше, чем срабатывают артефакты и заклинания акушерок.

— Я в ужасе, — не согласилась я. — Устроила мужу скандал на ровном месте. Я не могу быть беременна. Мать должна хотеть ребёнка всем сердцем, иначе он не будет счастливым. Я понятия не имею, как любить кого-то. Безусловной и абсолютной любовью. Как прощать. Как заботиться. Да я даже не знаю, чем кормят малышей после грудного молока. Чему я его научу? Считать прибыль? Уходить от налогов? Да я — наглядное пособие, какой не должна быть мать!

— Оу, — повторила она и мгновение раскладывала мою реакцию на составляющие. — А сандал я с первого раза не уловила. У вас были сложные отношения с родителями? Если да, то страхи неизбежны. Запомнив, сколько боли причинили нам, мы больше всего боимся передать её детям. Отец долго расстраивался, что я родилась не такой, как все. А потом его друг сказал очень важную вещь. “Я верю, что дети не приходят к нам просто так. Если твоя Амелия родилась, значит, ты способен дать ей всю свою любовь”.

— Мой отец хотел сына, — призналась нехотя. — Он мечтал о наследнике, которому передаст своё дело. О таком, чтобы приумножил его богатство, а потом передал своему сыну. Род Беринских должен был оставаться самым богатым, а стал посмешищем. Теперь того же хочет Кеннет. Сына, наследника, будущего главу клана. Я сказала, что не готова, а он предположил, будто я могу убить нашего ребёнка. Приставил Сокола следить внимательнее, чем обычно. Рассказал, что жена с ума сошла?