– Нет, не сотники, – холодно сказал ДемавендАэдирнский. – А молодые и способные командиры, которые долго ждали такогослучая и которых Эмгыр загодя обучал. Те, кого престарелые маршалы неподпускали к командованию, не давали расти. Молодые, способные командиры, окоторых уже говорят. Те, что задушили восстания в Метинне и Назаире и закороткое время разбили мятежников в Эббинге. Командиры, которые понимают рольнеожиданных глубоких маневров, кавалерийских рейдов, молниеносных бросковпехоты, десантов с моря. Применяющие разгромные удары на узких направлениях,использующие при осаде крепостей современную технику вместо сомнительной магии.Их недооценивать нельзя. Они рвутся форсировать Яругу и доказать, что кое-чемунаучились на ошибках престарелых маршалов.

– Ежели чему-то научились, – пожал плечамиХенсельт, – то Яругу не перейдут. Устье реки на границе Цинтры и Вердэнапо-прежнему контролирует Эрвилл и три его крепости: Настрог, Розрог и Бодрог.Эти крепости невозможно захватить с марша, тут никакая современная техника непоможет. Наш фланг защищает также флот Этайна из Цидариса, поэтому, а такжеблагодаря пиратам из Скеллиге мы господствуем над побережьем. Ярл Крах анКрайт, как помните, не подписал с нильфгаардцами перемирия, регулярно ихпокусывает, нападает на них и сжигает приморские поселения и форты впровинциях. Нильфгаардцы прозвали его Тырт ыс Муиром, Морским Вепрем. Им пугаютдетей.

– Робость нильфгаардских детей, – криво усмехнулсяВизимир, – не обеспечит нам безопасности.

– Конечно, – согласился Хенсельт. – Ееобеспечит нечто иное. Не владея устьем реки и берегом, при открытом флангеЭмгыр вар Эмрейс не сможет снабжать оружием и провиантом отряды, которыепереправились бы на правый берег Яруги. Какие еще молниеносные переброски,какие кавалерийские рейды? Смешно! Через три дня после форсирования реки ихармии остановятся. Половина осадит крепости, остальные расползутся, чтобыграбить, искать фураж и провизию. А когда их блистательная кавалерия сожретбольшую часть собственных лошадей, мы устроим им второй Содден. Черт побери,хотелось бы, чтобы они форсировали реку! Но – увы и ах! – не форсируют.

– Допустим, – вдруг сказала Мэва из Лирии, –Яругу они не форсируют. Допустим, Нильфгаард просто будет выжидать. Однакоподумаем, кому это на руку – нам или им? Кто может себе позволить выжидать вбездействии, а кто нет?

– Именно! – подхватил Визимир. – Мэва, каквсегда, говорит мало, но бьет в яблочко. У Эмгыра есть время, братья… короли,прости, Мэва. А у нас его нет. Разве вы не видите, что творится? Три года назадНильфгаард сдвинул камушек на склоне горы и теперь спокойно ждет лавины.Попросту ждет, а с кручи скатываются все новые и новые камушки. Потому что тот,первый, оказался тем камнем, трогать который было нельзя. А когда выяснилось,что достаточно его тронуть, чтобы он покатился, так тут же нашлись другие,которым лавина по душе. От Синих Гор до Бремервоосда по лесам шастают эльфьирабочие бригады, это уже не маленькая партизанская, а самая настоящая большаявойна. Не успеем мы охнуть, как в бой кинутся свободные эльфы из Доль Блатанны.В Махакаме уже бунтуют краснолюды, брокилонские дриады все больше наглеют. Этовойна, война крупномасштабная. Война внутренняя. Гражданская. Наша. АНильфгаард ждет… На кого работает время, как думаете? В бригадах скоя’таэлейдерутся тридцати—сорокалетние эльфы. Но они живут по триста лет! У них времяесть. У нас его нет!

– Скоя’таэли, – согласился Хенсельт, – сталиистинным тернием в заднице. Парализуют мне торговлю и транспорт, терроризируютфермеров. С этим надо кончать!

– Если нелюди хотят войны, они ее получат, –вставил Фольтест из Темерии. – Я всегда был сторонником дружбы и мирногососуществования, но если они предпочитают пробу сил, посмотрим, кто сильнее. Яготов. В Темерии и Соддене берусь уничтожить белок за шесть месяцев. Однаждыэти земли наши предки уже залили кровью эльфов. Я считаю это трагедией, но выходане вижу, трагедия повторится. Эльфов необходимо… пацифицировать.

– Твои войска двинутся на эльфов, если ты отдашь имприказ, – кивнул Демавенд. – Но пойдут ли они на людей? На кметов, изкоторых ты набираешь пехоту? На цеховиков? На свободные города? Визимир, говоряо скоя’таэлях, назвал только один камушек из лавины. Да, да, господа, нетаращите на меня глаза! По деревням и городкам уже начинают болтать, что назахваченных Нильфгаардом землях кметам, фермерам и ремесленникам живется легче,свободнее и богаче, что купеческие гильдии получили больше привилегий…Нильфгаардские мануфактуры заваливают нас товарами. В Бругге и Вердэне ихденьги вытесняют местную валюту. Если мы будем сидеть сложа руки, то погибнем,переругавшись и запутавшись в конфликтах, увязнув в усмирении восстаний ибунтов, постепенно попадая в зависимость от экономической мощи Нильфгаарда. Мыпогибнем, задохнувшись в собственном затхлом закутке, потому что, поймите,Нильфгаард перекрывает нам дорогу на Юг, а нам необходимо развиваться. К томуже экспансивно, в противном случае нашим внукам не будет здесь места!

Собравшиеся молчали. Визимир Реданский глубоко вздохнул,схватил один из стоявших на столе кубков, пил долго. Молчание затягивалось,дождь стучал в окна, ветер выл и хлопал ставнями.

– Всеми сложностями, о которых мы говорим, –сказал наконец Хенсельт, – мы обязаны Нильфгаарду. Эмиссары Эмгыраподзуживают нелюдей и призывают к беспорядкам. Это они разбрасываются золотом исулят баронам и дюкам высокие должности в провинциях, которые создадут на местенаших королевств. Не знаю, как у вас, а в Каэдвене ни с того ни с сегорасплодилось множество монахов, ворожеек и им подобных паршивых мистиков,возвещающих конец света…

– У меня то же самое, – подтвердилФольтест. – Черт побери, сколько лет был покой! С тех пор как мой дедуказал монахам их место, их ряды здорово поредели, а оставшиеся служители божьивзялись за полезные дела. Изучали книги, заботились об убогих, хворых ибездомных, обучали детишек. В политику не вмешивались. А теперь вдруг очнулисьи в храмах выкрикивают бредни внимающему их сброду, а сброд слушает инаконец-то понимает, почему ему так скверно живется. Я терплю, я не такойпорывистый, как мой дед, и почти не чувствителен ко всему, что подрывает мойкоролевский авторитет и достоинство. В конце концов, что это за достоинство иавторитет, если их может подорвать визг какого-то спятившего фанатика. Но имоему терпению приходит конец. Последнее время главной темой проповедей сталСпаситель, коий грядет с Юга. С Юга, понимаете? Из-за Яруги!