От перчаток Ортигоса отказался. Он сжал в руке небольшой нож, держать который оказалось на удивление удобно, и, стараясь действовать осторожно, наклонился над лозой. Взял в ладонь гроздь с гладкими и упругими ягодами и попытался срезать ее так, как это делал управляющий. Но его движения были поспешными и неуклюжими. Мануэль не мог справиться одной рукой, и виноград посыпался у него между пальцами. Ортигоса решил, что сборщик он никудышный, хотя Даниэль его похвалил.

— Не волнуйся. Требуется определенное время, чтобы понять, с какой силой сжимать кисть, чтобы не повредить виноград. А в остальном похоже, будто это занятие тебе не в новинку.

Писатель выпрямился, улыбаясь и держась за поясницу.

— Думаю, к концу дня я набью руку.

Управляющий еще некоторое время постоял рядом, чтобы убедиться, что Мануэль не отрежет себе палец, а потом ушел. Ортигоса чувствовал, что за ним наблюдают, и когда поднимал глаза, натыкался на взгляды работников. Но в них не было ни неприязни, ни осуждения. Только любопытство, а потом еще появилась надежда.

Писатель трудился молча, отойдя подальше и сосредоточившись на процессе. По мере того как солнце поднималось все выше, движения его становились более автоматическими. Он вдыхал запахи, которые испускали стебли лозы, гранитная почва и душистые травы, росшие по краям террас, а затем уловил легкий цитрусовый аромат. Мануэль поискал глазами его источник и наконец увидел лимонные и апельсиновые деревья на участках, расположенных дальше всего к северу. Кофеёк бегал от одной террасы к другой, словно желая поприветствовать каждого из работников, но спустя какое-то время устроился рядом с Ортигосой и спокойно заснул, растянувшись на куртке, которую снял писатель. Солнышко нагревало гранитные стенки, на небе не было ни облачка. По-прежнему чувствуя, что работники за ним наблюдают, Мануэль погладил свою настрадавшуюся собаку и продолжал собирать виноград.

— Эй, сеньор маркиз!

Писатель с удивлением обернулся. На террасе стоял крестьянин, помахивая бурдюком, который держал в руке.

— Хотите глоток вина?

Ортигоса улыбнулся и подошел к краю террасы.

— Я не маркиз, — сказал он, протягивая руку к бурдюку.

Работник пожал плечами, словно не веря словам Мануэля.

Вино оказалось очень хорошим: ароматный букет, похоже, раскрылся еще больше благодаря пребыванию в емкости. Душистая и освежающая жидкость оставила на языке практически идеальную кислинку и насыщенные ароматы летнего дня.

— Пейте, пейте! — настаивал крестьянин.

Писатель сделал еще глоток и вернул бурдюк.

— Обеденный перерыв, — заявил мужчина по имени Абу, единственный, кто не стеснялся обращаться к Ортигосе, и указал на работников, резавших толстыми ломтями сыр и клавших его на ароматно пахнущий хлеб.

Пока они ели, Мануэль увидел на реке точно такое же странное судно, как накануне. Даниэль хитро посмотрел на писателя.

— Абу, вчера, когда мы были на виноградниках в Годельо, видели твоих дочерей. Они плыли на лодке и вычерпывали воду пластиковыми ведерками. Мануэль испугался, что они утонут.

Удивленный Ортигоса поднял голову.

— Eso no hunde, home![22] — весело ответил Абу, оборачиваясь к товарищам. — Будь создатели «Титаника» знакомы с конструкцией наших суденышек, их лайнер плавал бы до сих пор!

Крестьяне расхохотались.

Писатель улыбнулся, вспомнив галдящих девушек в лодке, их голоса, разносящиеся над водой, веселый и беззаботный смех.

— Значит, это были ваши дочки?

— Были и есть. — Мануэль уже начал привыкать к несколько высокомерному тону, свойственному местным жителям. — Сегодня они снова на воде. Собирают урожай с нашего участка.

— Значит, вы тоже владелец виноградников? — Ортигоса был рад, что нашлась общая тема с одним из работников, которые одновременно казались людьми простыми, но в то же время держались обособленно.

— У всех местных жителей есть собственные плантации, даже если это всего лишь небольшой кусочек земли. Мой надел совсем не похож на эти террасы: крохотный участок на крутом склоне. Но с тех пор как в силу вступили правила об эксклюзивном изготовлении товара в регионе его происхождения, дочки обрабатывают его, и им хватает на жизнь. Поэтому им не пришлось уезжать отсюда, как другим.

— Приятно слышать, — искренне ответил писатель. — Передавайте им привет и скажите: я рад, что их судно не пошло ко дну.

Абу улыбнулся, покачивая головой, словно Мануэль сморозил глупость, и продолжил жевать хлеб с сыром.

Перевалило за полдень. Солнце накалялось и грело все жарче, оставляя яркие отблески на поверхности воды. Иногда с реки долетал освежающий бриз и охлаждал влажную от пота кожу работников. Они продолжали собирать виноград и сносить корзинки на край террасы, а затем выстраивались цепочкой и передавали свою добычу вниз, где еще один человек загружал лодку до такой степени, что его самого почти не было видно.

— Наша винодельня — одна из немногих, где соорудили металлические направляющие, чтобы спускать ягоды с верхних террас. Это единственное усовершенствование, введенное в регионе за две тысячи лет, — объяснил Даниэль. — Но там, где склоны очень крутые, эта система неэффективна. Гораздо практичнее доставить урожай на лодке в порт Белесара, а оттуда — по суше на винодельню.

В пять часов управляющий заявил, что рабочий день закончен, и пообещал накормить всех ужином. Сборщики винограда пустились в путь вверх по холму.

Мануэль позвал пса. Тот неторопливо встряхнулся и встал у лестницы, которую самостоятельно преодолеть не мог. Тельце песика дрожало от напряжения. Ортигоса взял Кофейка на руки и начал подниматься вслед за Абу, который был старше писателя лет на двадцать, но быстро шел наверх, и Мануэль едва за ним поспевал. Как только они достигли вершины, Ортигоса отпустил собаку. Неблагодарное животное тут же умчалось, едва взглянув на хозяина, который наклонился вперед, пытаясь отдышаться.

— По выходным к нам приезжает работать молодежь, — сказал один из работников. — Мы предупреждаем их, что труд нелегкий, а они обычно смеются и хвастаются: «Мы молодые и в хорошей форме». Вот только поработав здесь в субботу, в воскресенье не многие могут встать с кровати.

— Охотно верю, — ответил запыхавшийся писатель.

— Но вы хорошо справились, — похвалил его крестьянин и, последовав примеру пса, оставил Мануэля одного.

За столом разместилась шумная компания — человек тридцать. Все угощались зеленым салатом, жареным картофелем и мясом, которые приготовили работники склада, использовав в качестве топлива лозы с собственных виноградников. Вино было разлито по бокалам, и вскоре зазвучали тосты за новый урожай. Сидевший рядом Даниэль протянул Ортигосе стакан и заметил:

— Молодой напиток имеет фиолетовый цвет, его выдерживают в дубовых бочках. Помнишь сорт «менсия», который я тебе вчера показывал? Если погода не испортится, мы соберем его через неделю.

Писатель представил себе теплую ягоду с кристаллической мякотью и толстой кожицей, которая порой казалась