— Сам, на самом деле в каньоны он шел умирать, потому что вся его семья погибла. Так что в легенде все верно рассказывается, — вздохнул Интир, дыханием пошевелив мне волосы на макушке. — Хаос подтянул к себе истощенного и умирающего и как мог поддержал. Совсем как тебя, когда ты переступаешь порог и меняешься. Хаосу не нужно питание как нам, «штука» не разговаривает. Хотя имеет предпочтения и какие-то свои желания, я не могу сказать, так же как и остальные до меня, насколько она разумна. Она питается в своем междумирье ощущениями из разных миров, растягивается на далекие расстояния и улавливает обрывки эмоций, данных, мыслей.

— Мыслями?..

— Да, просто после смерти хаотика остается его хаос — обрывки мыслей, эмоций, желаний на очень примитивном уровне. Это и есть ее пища. Или даже не пища, потому что пищеварения у этой «штуки» нет как такового.

— Это странно, — буркнула я и отстранилась от Интира, чтобы посмотреть ему в лицо. Добровольно впустить в себя нечто — к такому меня жизнь не готовила! Да и вообще как на такое решиться?

— Возможно, но у вас, землян, есть слово симбиоз. Когда-то анордцы решились на этот симбиоз, чтобы выжить. И, как видишь, мы все еще существуем.

— Почему об этом никто не говорит? Ладно, на Земле об этом не знают, но свои?..

— Мы предпочли скрыть. Этот закон был принят очень давно и ради сохранности нашей расы. Пострадает средоточие хаоса, и нам не жить. Это правило не касается только Владык, потому что мы должны чтить договор, и некоторых высокоранговых, чей хаос слишком силен. Тогда хаотик может заметить, что не так с его способностями, их своеволие. Ведь приходится договариваться, а не просто управлять.

— Постой, какой договор?

— Первый Владыка пообещал: когда пустые будут уничтожены, а мы найдем способ открывать проход в другие миры, «штука» вернется в свою среду обитания. Проходы мы уже умеем открывать, но вот пустые... Я надеюсь, что с помощью землян мы придумаем, как уничтожить эту заразу, — выражение лица Интира стало очень жестким. А я внутренне посочувствовала всем анордцам. Мне и представить было сложно, насколько отчаялись те, когда решались на такое — соединить всех представителей своей расы с чем-то инородным. Как хаос повлиял на них в итоге?.. Не успев задать себе вопрос, я вдруг поняла, что знала хотя бы часть того влияния. Неспроста все эти круги близости, ранги общения и внезапные чувства...

— А может твой хаос тянуть тебя к другому человеку?.. — мои слова прозвучали несмело. Но Интир услышал и кивнул. — Но ведь это не твой выбор. Получается, что того же Дару заставило что-то ухаживать за моей подругой.

— Он выглядит несчастливым? Или она испытывает к нему отвращение? — ответил вопросом на вопрос его владычество. Теперь была моя очередь качать головой, признавая, что все совершенно не так. Даже в начале этих отношений Теас отмахивалась от знаков внимания, но не скрывала, что они ей нравились. И на Дару ей было явно приятно смотреть.

— У вас есть понятие «шестого чувства», мистическое и недоказанное, если я понял верно. А у нас есть понятие «хаоса», и тут уж не приходится сомневаться, есть ли этот хаос или нет. Можно не доверять этой тяге. Или даже тянуть может к нескольким людям. Выбор все равно за хаотиком.

— А если передумал?

— Чем сильнее хаос, тем больше вероятность, что передумать уже нельзя, — отрезал Интир. — Не просто так эти круги. Мы не просто строим отношения, мы соединяемся на уровне хаоса, и рвать его напополам это тяжело и больно. Я видел только раз за всю свою жизнь, когда высокоранговые разрывали пару. Это далось им очень тяжело, для сознания в том числе. Поэтому, чтобы не было сомнений, давным-давно мы выработали такой психологический механизм.

— Ты говоришь страшные вещи, — нахмурилась я. И хотелось сказать «что за ахинею ты несешь?», но — то ли к сожалению, то ли к радости — в моей голове уже принялась выстраиваться логичная схема. Что ж, это и правда был симбиоз, сожительство двух видов. Им пришлось приспосабливаться друг к другу, чем-то поступаться. Например, анордцам возможностью поменять мнение в выборе пары. А в ответ благодаря хаосу делалось невероятное — анордцы лечились, быстро передвигались, влияли на пространство вокруг и могли спасать своих любимых.

И мне бы и хотелось — вот хотелось и все тут! — возмутиться, потопать ногами, мол, я не просила такого довеска, что хаотики вообще не должны с людьми семьи заводить, раз у них симбиоз в анамнезе, но я промолчала. Произнесла совершенно другое:

— А когда пустых не станет?

— Не станет и хаоса. Новый Владыка или Владычица — увы, я не надеюсь, что это будем мы — отпустит «штуку» домой.

— Хаотики лишатся способностей, станут слабее.

— Но земляне же как-то выживают и без хаоса, — улыбнулся Интир. — К тому же весь хаос сразу не исчезнет, просто истончится постепенно. Новые хаотики будут уже мало чем отличаться от землян, но расти в спокойствии. Ничего страшного я в этом не вижу.

Особенно, когда не будет над нами всему висеть угроза пустых. А так, я никогда и не думал, что договор не будет выполнен. И кажется, никто из моих предшественников тоже...

— А вдруг это вам «штука» внушила? — я ткнула в очевидное, но его владычество только рукой махнул.

— А даже если и так? Впрочем, я считаю, что это было бы непорядочно с нашей стороны. Такое нарушение.

И хотела бы я напомнить про рациональность и выгоду, но видимо этот самый хаос знал, что делал, потому что в плане взглядов на порядочность мы с Интиром сходились. Интересно даже стало, какие еще общие установки мы найдем?..

И мне бы ужаснуться: сидела я в живом инопланетном существе, внутри меня жила и здравствовала его часть, а я ела бутерброд и примеряла, какой будет супружеская жизнь с хаотиком, с которым нас, судя по всему, и объединило это самое инопланетное существо. Жуть же!

Но я вдруг поняла, что просто накручиваю себя. Хаос отдельно, мы с Интиром отдельно. Пусть ощущения всякие странные могли быть, но наши слова были только нашими, общение — настоящим. И уж точно никакие полуэнергетические или что оно такое существа не подсказали его владычеству вдруг откусить от моего бутерброда.

— Хотел так сделать еще с тем пирожным, — сказал странную фразу Интир и довольно улыбнулся. И я по-доброму хмыкнула — явно его владычество очень даже настоящий, такие выкрутасы никакой инопланетной штуке не потянуть! — и протянула ему остаток бутерброда. Пусть кусает еще, не жалко же.

Интир беспокоился: поглядывал на меня взволнованно, все порывался спросить и одновременно опасался нарушить тишину, ведь мало ли куда меня занесет. Я наблюдала за его мучениями с внутренней улыбкой, но облегчать задачу ему не собиралась. Вот еще, сам виноват в том, что я сейчас вся в моральных терзаниях!

Физических страданий новые знания мне не принесли, увы, чувствовала я себя отлично, даже вернувшись в свое родное тельце. Ничего не болело, нигде не чесалось. Симбиоз все же звучал более приемлемо, чем паразиты или еще какой ужас. К тому же хаос нигде не ползал и в принципе был чем-то слишком отличающимся от привычной мне реальности. Так что если я и ожидала от себя каких-то нервных почесываний, зря.