Я погордилась своей Тамаркой:

— Не поскупилась подруга моя, скряга и жадина, на костюмыбандитам. Приодела своих подданных по-голивудски. Все как в кино. Настоящиесупербойцы! Таким не грех и отдаться!

— Что-о? — ревниво спросил Арнольд.

Я пояснила:

— В их надежные руки.

Фрося меня поддержала:

— Да, мальчики хоть куда. Черные облегающие комбинезоны,похожие на водолазные, и маски с прорезями для глаз, и необычайнаясмертельно-грозная пластика. Надеюсь, ты меня познакомишь с ними? — свосхищением спросила она.

— И сама познакомиться с ними хочу, — ответила я, рискованновывешиваясь в окно, в страстном желании побольше увидеть.

А захватчики невесомо, грациозно и стремительно приближалиськ дому. Даже Арнольд был сражен их обаянием.

— Классные парни! — одобрил он. — Где только ваша Тамаркатаких свербовала?

— Только затем и вернусь в Москву, чтобы это узнать, —пообещала я другу Арнольду и тут же расстроилась.

Оказывается, не одни мы любовались захватчиками. Из доманестройной толпой вывалила братва Якудзы. По-русскому обычаю “быки” начали свялой разборки.

— Эй, вы, альпинисты, — нехотя прокричал Валет. — Часом выне заблудились? Кавказ в другой стороне. Или вы жить передумали? А ну валитеотсюда, пока мы не привалили туда!

Тамаркины подданные на “бычьи” благие намерения хотелиплевать, чем порадовали и меня, и Фросю, и детектива с Арнольдом.

Бесшумно, как тени, они рассредоточились, полукольцомохватывая “быков” батяни Якудзы, вываливших на поляну всем стадом. Казалось,подданные Тамарки “быков” вообще игнорировали, стремясь к какой-то невидимойцели. Однако стадо упрямо стояло на их пути.

Во все глаза глядя на панораму разворачивающегося сражения,я не могла отделаться от тревожной мысли, что как-то все не так, как должнобыть на настоящей войне. Что-то мне говорило: костюмы роскошные, да, движения —тоже, но Тамаркиным подданным не хватает чего-то. Чего же? Чего?

Арнольд прошептал:

— Ну и дела! Где же в этих их комбинезонах пистолетам-тобыть?

А детектив констатировал:

— Пистолетов у ваших захватчиков нет.

“Вот что мне не понравилось! — осознала с ужасом я. — Группазахвата совсем безоружная! Скупердяйка Тамарка на стволах сэкономить решила. Ина еде. Уж больно мелкие подданные у нее, видать, совсем их не кормит”.

“Быки” Якудзы на фоне нашей группы захвата выглядели гораздовнушительней, как это ни обидно. И “железом” запаслись не хило они. Только чтотанки да артиллерию с собой, мерзавцы, не прихватили, а “пушками” обвешалисьпросто по уши.

Но Тамаркины подданные и на это хотели плевать. Они уже небежали, — летели, над поляной просто парили, приближаясь к стаду “быков”. Отнаглости их Валет-предводитель остолбенел. Слаб оказался, бедняга, нервы его невыдержали и, прячась за стадо, он героически завопил:

— Вали их, братва!

И разрядил с перепугу в нападающих автомат.

Что тут началось! От взрывов и выстрелов поляну гарью идымом заволокло. Детектив с Арнольдом стали ругаться. Фрося тоже быланедовольна. Впрочем, и я. Ведь возможность наблюдать за ходом событий напрочьисчезла. Трещали автоматные очереди, бухали одиночные выстрелы, что-то с дикимгрохотом жутко рвалось, а я даже не знала что!

Вокруг гарь и дым!

И неизвестность!

Лишь изредка в этой мешанине мелькали чьи-то темные тени —догадывайся кто там кого. Я прямо вся извелась, пока грохотнул последний взрыви стихло. Стихло, представьте все: и мертвое, и живое.

Зажмурившись я подумала: “Хана нашим храбрым орлам,безмозглым Тамаркиным подданным, забывшим дома оружие! Если живая вернусь вМоскву, то первым делом отправлюсь в церковь, поставлю огромную свечку заупокой их несчастных душ. И в самом деле, как можно счастливым быть, еслиберешься служить этой вредной Тамарке?”

Так, желая им царства небесного и немного размышляя олюбимой подруге, я нервничала и, жизнью рискуя, вывешивалась из окна.

И что же я там наконец увидела?

Первыми из дыма-пыли-кошмара появились Тамаркины подданные.Они бодро волокли за собой пострадавших “быков”. Сразу обнаружилось в нихделовое воспитание, данное моей бизнесменкой подругой. Тамаркины подданные всех“быков” тщательно пересчитали, аккуратно уложили рядками и ловко связалипопарно. Особо сердобольный метался, виртуозно бинтуя им раны.

“Какой гуманизм! — восхитилась я. — Вот что значит Тамаркинахватка. Все дешево, бескровно и цивилизованно”.

Когда клубы гари на поляне окончательно рассеялись,выяснилось, что из Тамариных бойцов серьезно никто не пострадал. Только снекоторых маски слетели. Я пригляделась и… ничего не успела сказать.

— Да это же азиаты! Японцы! — первой сообразила Фрося.

— Точно, япошки, — авторитетно подтвердил Арнольд. — Уж яповидал их, у нас их тут бывает немеряно.

“Японцы, значит”, — подумала я и бросилась Тамарке звонить.

Подруга, как всегда, слова не дала мне сказать.

— Мама, ну ты даешь! Можно сказать в прямом и переносномсмысле!

— О чем это ты? — осторожно спросила я.

— Ха! И она еще спрашивает! — с гнусным восхищениемизумилась Тамарка. — Да я смотрю телевизор и думаю: такого отпадного секса современ буйной юности не видала, с тех самых пор, как Даня мой постарел. Нет,Мама, зря ты занялась бумагомарательством. Не за свое ты дело взялась. Такиеталанты в землю зарыла!

В отчаянии я завопила:

— Да не меня ты видела, Тома, совсем не меня!

— Брось! — в голосе Тамарки звучала снисходительностьженщины, видевшей виды. — В Москве все прям-таки рукоплещут. А ужтелевизионщики как пристрастились тебя показывать. Ты у нас, Мама, теперьпросто суперзвезда. Во всех программах только лишь ты, во всех выпускахновостей и даже в передаче “Семья и школа”.

Я возмутилась:

— Они что, пожизненно будут теперь меня выставлять на весьмир?

— Не знаю, Мама, диктор сказал, что эпизод вставлен впрограмму по просьбе трудящихся. Зрители телекомпанию атаковали звонками,требуют мерзкое зрелище повторить, чтобы другим неповадно было. На этот разтебя увидела вся Россия.

— Да знаю, Роза с Марусей уже звонили, восхищались моейфигурой, пытали как удалось мне так похудеть.