На ночлег расположились уже привычно, а я, наскоро поужинав,расположился чуть в сторонке под деревом. Ветви нависают как крыша, уютно,надежно, в десятке шагов дремлют у костра стражи, непривычно тихо даже в шатрегерцога, чем-то похожего на Геракла: тот тоже был сыном двух отцов.

Я лежал с закрытыми глазами, делал вид, что сплю, но сердцеколотилось мощно, кровь горячими потоками переливается по всему огромному телу,разнося чертовы гормоны, накапливая их уже не только внизу, но даже в ушах, вкончиках пальцев, выбрасывая через поры кожи в воздух, так что вокруг менястоит незримое облако, от которого прядают ушами кони, беспокойно ворочаются вподземных норах звери, а летучие мыши так и вовсе принюхиваются шумно как лосина водопое..

Тихонько шелестнуло. Звук был настолько тих, словно муравейсдвинул песчинку, но по моим оголенным нервам это стукнуло как палкой поголове. Я напрягся, весь превратился в слух, чувствуя как растет трава и журчитвода в дереве, к стволу которого придубился.

В призрачном лунном свете мелькнула такая же призрачнаятень. Я лежал неподвижно, узкая щель из-под приспущенных век сузила экран, затоя видел все с неправдоподобной резкостью, разве что не в цвете, что-то там спалочками и колбочками в глазу, а когда тень приблизилась, я едва не выдохнул вшумным облегчением: всего лишь человек, согнутый мужичонка, хоть и налитыйсилой, а когда лунный отблеск упал на лицо, я успел увидеть худое скулатое лицос плотно сжатыми челюстями.

В правой руке холодно блеснуло. Я разглядел длинный узкийнож с лезвием из мифрильской стали, что как воск режет мечи из сыродутногожелеза.

Он приблизился, протянул руку, чтобы отодвинуть с моего лицаветку. Я чувствовал его смрадное дыхание. Едва его пальцы коснулись ветки, ядаже услышал скрип кожи по шероховатой коре, как одна моя рука метнуласьперехватить его руку с ножом, а другая ухватила его за горло.

Оглушительно захрустело: громко и сухо в правой руке, сочнои влажно в левой, которой горло, ломая хрящи, превращая в студень... Междусжатыми пальцами сквозь поры брызнули тоненькие струйки теплого и липкого.

Шпион слабо подергался и опустился на землю. Кисть повислакак будто кости в запястье превратились в туман, а сам неизвестный стал простомешком, наполненным пока еще теплой плотью.

Дыхание мое замедлилось, сердце стало биться реже, я едвачувствовал его толчки. Рот перекосила зевота, а глаза стали разом слипаться.Слегка удивленный, ведь только что убил человека, я успел подумать, что в самомделе в драке есть нечто эротическое, а когда убийство, это уже все, конец,последний рычащий от наслаждения выдох, после чего отворачиваешься к стене испишь с осознанием, что свои мужские инстинкты потешил...

Яркий свет ударил сквозь опущенные веки. Я недовольнозарычал, раскрыл глаза. Надо мной нависали встревоженные лица воеводы и двухвоинов. Воевода озабоченно покачал головой:

– Опять?.. Рановато... Не хотелось бы, чтобы тебязарезали до того, как минуем перевал.

– Спасибо на теплом слове, – ответил я зло икрасивым рывком вскочил на ноги.

Перевязь с мечом висела тут же на суку, дерево чуть приселопод тяжестью оружия, я перебросил широкий ремень через плечо, дерево соблегчением распрямилось, а воины за спиной воеводы выпрямились и стукнули вмягкую землю рукоятями копий.

– Надо идти быстрее, – рассудил воевода. –Ежели зарежут уже после того, как минуем Долину Темных Камней, то, считай,половина беды миновало, а если зарежут на виду первой сторожевой заставы земельбарона Пампароса, то можно перевести дух, там уже наши верные союзники исоседи!..

Он рассуждал правильно, основательно, с крестьянскимпростодушием государственника, но я пришел из мира где высшей ценностьюобъявили любую человеческую жизнь, не только принцесью, и по спине пробежалимурашки от обреченности телохранителя, который не должен как все нормальныелюди бежать или прятаться от стрел и разящих лезвий, а обязан принимать на своюширокую грудь, закрывая ту, которую...

Я метнул в ее сторону рассерженный взгляд. Принцесса какпочувствовала, обернулась, еще не успев принять надменное выражениекоронованной особы. На меня взглянули чистые невинные глаза обиженного ребенка,брови вскинуты в горестном удивлении, в глазах укоризна и странное ожидание.

К полудню дорога в самом деле вывела на перевал. Облаканеслись над головой совсем низко, концом копья достать, воздух стал холоднее,резче, а холодный ветер дул прямо в лицо. С запада синеву неба подминалитяжелые угольно черные тучи. Облака над нами быстро темнели, словно на нихпадала зловещая тень, Пока мы с воеводой дождались остальных, небо цветавасилька словно бы опустилось, прижимая облака к земле. Над нами теперь былнизкий свод из черных клубящихся туч, а когда те опустились еще ниже, мыощутили себя как между молотом и наковальней.

Ветер пробирался во все щели, я поймал себя на том, чтоначинаю прижимать гордо раздвинутые локти к бокам, удерживая тепло. От холодачелюсти начали подрагивать. Я стиснул зубы, что со стороны выглядело какнепреклонная решимость героя дойти и победить, выпрямился и начал всматриватьсяв далекую долину внизу, в надежде узреть хотя бы какой-нибудь жалкий шалашик.

Коня герцога тащили за узду двое пеших. Рыжая лошадкапринцессы шла сама, но на морде висели клочья пены, бока в мыле, хвост болталсякак у тряпочного воздушного змея. Сама принцесса с бледным как осыпанным мукойлицом, под тремя толстыми пуховыми платками, посмотрела в нашу сторону свымученной улыбкой:

– Похоже, самую трудную часть прошли?

– Да, – ответил воевода ласково, – теперьосталось треть пути. Даже четверть... И уже без всяких горных перевалов.

В небе глухо громыхнуло. Далеко на западе в темном массиветуч вспыхивали короткие молнии. Грохот доносился оттуда, все настойчивее имощнее.

– Гроза, – определил воевода. – Не успеемспуститься...

Принцесса зябко поежилась. В этих накидках она походила натолстую морскую спинку, но все равно тряслась и с ужасом смотрела на небо.

– Что скажет наш проводник? – спросила онавраждебно.

– А что от меня ждете? – поинтересовался я. –Отогнать заклинаниями тучу?

Она фыркнула:

– Но вы, как варвар, должны знать... ну, как избегать!Я думаю, вы чаще попадали в грозу, чем мы.

Я как можно равнодушнее пожал плечами. Мол, герои такиемелочи не замечают. Не мог же посоветовать раскрыть зонтик или – ещепроще! – забежать в любой магазинчик, лучше – ювелирный, и переждатьдождик.

– Я знаю как убить дракона, – ответил я, –Знаю как... размазать по стенам повелителя подземелий, но чтоб я когда обращалвнимание на такие мелочи?

Ее глаза впились в мое лицо, я чувствовал как онапрощупывает каждую брехливую жилку, пытается найти хоть маленькую ложь, но ясмотрел честно, и она с отвращением отшатнулась, ибо я говорил чистейшуюправду, и в самом деле немало истребил драконов, добыл сокровищ, я возводил натроны толпы изгнанных королевских сынков, захватывал королевства, а еще парудисков с подобными квестами взял на Горбушке за день до того, как нам объявилио закрытии..,