«Они хотят меня похоронить! Но если они меня похоронят, яникогда не смогу вернуться! — Я все еще отказывалась признаться себе, чтовернуться не смогу в любом случае, и думала только об одном: нельзя импозволить сделать это! — Пожалуйста, Балтазар, Лукас, остановитесь! Вы должныостановиться!»

Балтазар на несколько шагов отошел от кровати. Взгляд у негобыл озабоченный, и он, стараясь не смотреть на свою ношу, прошептал:

— Закрой ей лицо.

Лукас со страдальческой гримасой натянул простыню мне наголову. Балтазар принял сосредоточенный вид.

— Есть что-нибудь... может, ты хочешь положить что-нибудьБьянке?

Лукас снова глубоко, прерывисто вздохнул:

— Да.

Он подошел к комоду, где я хранила немногочисленные вещи,открыл ящик, и я увидела две свои драгоценности: брошь черного янтаря, которуюон подарил мне в Ривертоне, когда мы еще только полюбили друг друга, и красныйкоралловый браслет, подарок на мой последний день рождения. Лукас взял обе, и японяла: он хочет вложить их мне в руки, чтобы у меня осталось что-то от него ввечности.

«Не разрешай ему сделать это. Они должны остаться у тебя!»

Вздрогнув, я огляделась, пытаясь определить, откудадоносится голос, но ничего не увидела, мир вокруг опять потускнел, угрожаявновь исчезнуть в голубоватом тумане.

Кто это? Единственный, кто может разговаривать с человекомпосле его смерти, — это Бог, но я ничуть не сомневалась, что первое послание Господаиз Великого Небытия не может быть советом сохранить драгоценности.

Однако это был единственный полученный совет, и я решила,что к нему лучше прислушаться.

Лукас взял драгоценности, а я попыталась сказать ему: «Ненадо. Оставь их тут». Он заколебался, но я не могла понять, подействовало моевнушение или нет. Что .еще можно сделать?

И тут я вспомнила, что ощутила, когда Балтазар прошел сквозьменя. На какой-то миг все его чувства стали моими. Не знаю, ощутил ли ончто-нибудь — в таком подавленном состоянии он мог просто ничего не заметить. Вобщем, попытаться стоило.

Я полностью сосредоточилась на Лукасе, повторяя себе, каксильно хочу быть с ним, и тут... я будто рванулась вперед, слишком быстро,чтобы это увидеть, и оказалась с Лукасом — вокруг него, внутри него. Его скорбьзаполнила меня — такая сильная, что все вокруг почернело и мне показалось, чтоя тону. Тоска, которую я ощутила, чувство полного одиночества и пустотыподавляли так, что это невозможно было вынести.

Он вздрогнул, словно от холода.

— Такое ощущение, что она здесь, — прошептал Лукас — Когда ясмотрю на эти вещицы... Бьянка так близко. — Он просто положил браслет и брошьобратно в ящик. — Не могу.

— Хорошо.

Я снова увидела Балтазара, и это зрелище отпечаталось во мненавеки: Балтазар, казавшийся в своих черных брюках и футболке частицей ночи,бережно несет на руках мое мертвое тело. Белая простыня укутывает меня почтицеликом, но из-под нее свисает одна рука и прядь длинных рыжих волос.

Это правда. Это действительно правда.

Я умерла.

— У тебя есть инструменты? — спросил Балтазар.

— В гараже. — Лукас сгорбился, словно пытаясь от всегоотгородиться. — Там есть лопаты.

«Лопаты? Лопаты. Я не хочу этого видеть. Я хочу оказатьсягде-нибудь в другом месте».

И я оказалась в другом месте — точнее, нигде. Мир опятьпревратился в голубовато-серый туман, и в этом тумане была я, заблудившаяся иодинокая. И пусть это ощущение мне не нравилось, но уж лучше оно, чемсозерцание того, как Лукас с Балтазаром копают мне могилу.

Но в этом тумане проступило лицо. Девушка, примерно моихлет, с короткими светлыми волосами, — я много раз видела ее раньше.

— Призрак. — Теперь мои слова звучали как настоящие, хотя яне думаю, что живые люди смогли бы меня услышать. — Ты призрак. Теперь я тебяузнала.

— Ну, я не единственный призрак, — ответила она. Улыбаласьона неприятно, как-то самодовольно; мне ужасно хотелось дать ей пощечину. — Ипотом, по другую сторону все видится по-другому, верно?

— Что со мной происходит? — требовательно спросила я. — Я ив самом деле умерла? Если так, это ты удерживаешь меня, не даешь отправиться нанебеса, или на свет, или куда там люди отправляются после смерти?

Она разогнала туман вокруг нас, широко взмахнув руками.

— Выбор, знаешь ли, очень велик. И я тебя совершенно ни отчего не удерживаю.

Теперь, когда туман рассеялся, я хорошо видела, чтопроисходит. Видимо, мы с ней парили над деревьями за домом. Мое вниманиепривлекло какое-то движение внизу — Лукас и Балтазар с силой вонзали лопаты вземлю, копая мне могилу.

— Это же мой сон! — О, если бы я могла заплакать. Мне этобыло просто необходимо! — Один из снов про тебя. Ты их помнишь?

— Ну конечно нет. — Она выглядела оскорбленной.— Это же твоисны. Твое предвидение будущего. Я не имею к этому никакого отношения. Если ты ивидела меня, то точно так же, как видела их.

— Ты сказала, что я не захочу узнать, что они делают. Потомучто если бы я вглядывалась внимательнее, то смогла бы предвидеть смерть.

Девушка-призрак наклонила голову. Ее белокурые волосывзъерошил какой-то невидимый ветерок.

— Тебе пора забыть о жизни, которую ты потеряла. Времяпринять свое будущее.

— Забыть? Ты думаешь, я могу забыть Лукаса? И какое,интересно, меня может ждать будущее, если я умерла? — Туман вокруг нас вновьсгустился, закрывая ее. — Отстань от меня!

Тут я подумала про Лукаса и пожелала оказаться рядом с ним.

«Я вернусь к тебе, клянусь. Я уже здесь!»

Туман исчез. Я оказалась на полянке позади дома Вудсонов,рядом с невысоким холмиком. Балтазар прихлопывал землю лопатой, а Лукас наколенях стоял около могилы. Я почувствовала запах его пота, земли и травы. Небопорозовело. Начинался новый день — без меня.

Лукас опустил голову. Горе пригнуло его к земле, и этозрелище оказалось для меня почти невыносимым.

«Пожалуйста, увидь меня, — думала я, — сосредоточившись назапахах и предметах вокруг, на всем, что было таким реальным и осязаемым. —Лукас, пожалуйста, увидь меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...»

— Лукас!

Оба они подскочили.

— Ты это слышал? — спросил Лукас. Балтазар кивнул:

— Это... это прозвучало как... Это невозможно! Да! Я сделалаэто! Сосредоточившись на «здесь и сейчас», я вложила всю свою волю ввоспоминание о том, что и как чувствовало мое тело. Как я выглядела. И накакой-то миг я снова увидела себя — призрачные руки, призрачные волосы, — иЛукас с Балтазаром ахнули. Они меня заметили!