– Спасибо тебе, – сказал Хохлов громко. – Ты мне помог.

– Сабакам забирала. Сам маладец.

– Я тебе щенка привезу, – пообещал Хохлов. – У меня вшестнадцатой квартире друзья.

– Брат выручай, – Хаким посмотрел на него и улыбнулся. –Брат тюрма сидит – нехарашо!

– Да что уж тут хорошего!

И Хохлов скатился с крыльца, до подбородка затянул «молнию»курточки и побежал к своей машине, достал телефон и…

– …и я просто ее подожду. Я посижу тихонько и не доставлювам никаких хлопот!

Мужик замолчал надолго. Похоже, зря она так его умоляет. Емуэто кажется подозрительным.

– Нет, вы не подумайте, что я… возглавляю секту свидетелейИеговы! Мы когда-то дружили с Катей, еще когда в институте учились.

– В институ-уте? – протянул мужик с таким удивлением, будтоона сказала, что вместе с Катей летала на Луну и ее девичья фамилия Стаффордили Армстронг.

– Ну да! То есть наши мужья вместе учились, а мы…

– Му-ужья?! – Это прозвучало угрожающе.

Он стал надвигаться на Ольгу так, что она попятилась ипринуждена была схватиться за косяк, чтобы не свалиться с каблуков. Дернул еечерт надеть эти самые каблуки!.. Целый день мешают! Впрочем, она не думала, чтоей придется спасаться бегством от разъяренных мужчин.

Этот был разъярен совершенно точно.

– Ну, вот что, голубушка, – начал мужик, и клыки у негопо-волчьи ощерились. – Катин муж я. И точка. А вы проваливайте!..

– Па-па! – закричали из глубины квартиры басом. – Па-ап!

Волчьи клыки спрятались как по волшебству. Ощерившийсяхищник превратился в добродушного здоровенного пса:

– Сынок, я сейчас!

– Пап, я хоккейные сумки собрал! Мы едем или нет?

– Сейчас, говорю!..

Ольга заглядывала хищнику за плечо, держалась одной рукой закосяк, а другой делала некие приветственные знаки, призванные свидетельствоватьо том, что она не враг, а друг.

– Па-ап?!

Кузин сын оказался высоченным, угловатым и худосочнымподростком в слишком широких штанах и алой майке с рекламой собачьего кормапоперек живота. На животе был нарисован зверь, улыбающийся плотоядной улыбкой,а внизу надпись: «Рагу для собак, не оторваться никак!» Сын жевал морковку, схрустом откусывал большие куски, двигал челюстями.

– Пап, мы опоздаем!

– До свидания, – сказал мужик Ольге и стал закрывать дверь,но она всунула ногу – вот тут и пригодились каблуки, чтобы упереться какследует, – и дверь закрыть не дала.

– Пап, у тебя чего тут? Свидание?

– Да какое свидание?!

Кузин сын посмотрел на Ольгу. Взгляд у него был нарочиторавнодушный, как у всех подростков, которые очень интересуются взрослымиделами, но ни за что не подадут виду, что им хоть сколько-нибудь интересно,потом этот взгляд стал непонимающим, а затем прояснился.

– О! – сказал он. – Привет, теть Оль!

– Привет, – поздоровалась она.

– А вы чего… там стоите? Или вам мама нужна?

Мужик отпустил дверь, которую все пытался закрыть, иуставился на Ольгу.

– Пап, ты чего, не пускаешь ее, что ли?! Так это мамина подруга,тетя Оля!

– Я ее вижу первый раз в жизни, – мрачно сказал мужик.

– Да ладно тебе!..

Великовозрастный ребенок подошел и, оттеснив мужика плечом,сделал широкий приглашающий жест:

– Проходите, теть Оль!

– Спасибо.

– Только мамы все равно нет. Она так рано не приезжает.

Ровными сахарными зубами он отхватил еще один кусок морковкии стал громко хрупать.

Произошла короткая заминка. Мужик явно колебался. Мальчишкапроглотил морковку, посмотрел на отца, потом искоса на Ольгу, хмыкнул испросил:

– Пап, ты че? Не знаешь, что гостей нельзя держать в дверях?

– Мы не приглашали гостей. И мы едем на хоккей.

– Кстати, мы сейчас опоздаем, – сообщил ребенок. – Пап, я жесумки собрал!

– Ты уже говорил. Молодец.

– Можно мне Катю подождать? – умоляюще произнесла Ольга. – Япросто посижу, и все. Мне обязательно нужно с ней увидеться. И именно сегодня!

– А по телефону никак нельзя позвонить?

– Нет, – твердо сказала Ольга. – Никак. А вы… Как вас зовут?

– Илья меня зовут, ну и что?!

– А меня Ольга Пилюгина. Я жена Дмитрия Пилюгина, и мыкогда-то все вместе дружили.

– Ну и что?!

– Пап, да это знакомая наша! Я ее знаю! Чего ты к нейпристал?!

– Женя, одевайся. Мы уходим. Извините нас.

– А… когда Катя приедет?

– Она не скоро! – Ребенок закинул в рот остатки моркови истал натягивать здоровенные, как у великана, башмаки. Башмаки огромные, кулакитоже огромные, а ручки тоненькие-тоненькие, и когда он присел, собачья майказадралась, и стало видно узкую белую детскую спинку. – Хотя, может, сегодня ипораньше придет. Она пораньше обещала!.. А вы проходите, тетя Оль!

– Женя, собирайся. Мы уезжаем, и… тетя тоже уходит.

– У меня нет Катиного телефона, – скороговоркой произнеслаОльга. – Я еле-еле нашла ваш адрес, через Катиных родителей!

– Как это Мария Семеновна дала вам адрес и не дала телефон?!

– Я ей сказала, что должна передать Кате… ну, бумаги избанка, – покаялась Ольга. – У меня разговор к ней. Очень серьезный. Можно, яостанусь и подожду ее?! Ну, пожалуйста!

Мужик колебался. Он смотрел на Ольгу с таким сомнением, чтоона в конце концов заявила, что может раздеться, а он проверить ее карманы иосуществить личный досмотр.

– Па-ап, э-то те-тя О-ля! – по слогам выговорил Женя,которого рассмешило слово «досмотр». – Вот ты какой, северный олень!Недоверчивый наш!

И он совершенно неожиданно для Ольги взял мужика за свитер,притянул к себе и поцеловал в лоб, будто благословил.

– Женька, отстань, – велел мужик размякшим голосом илегонько подтолкнул ребенка к двери. От «легкого» подталкивания Женька чуть невляпался носом в железную дверь.

В это время раздался мелодичный звон и осветилось окошечкодомофона. В окошечке было видно пустую поселковую улицу, сугробы и бок какой-томашины. Мужик нажал кнопку.