Мокрые Маня с Денисом махали руками. Онизаняли места под большим соломенным тентом, чуть в стороне от основной массыотдыхающих. Новости выливались из них рекой. Значит, так, местные деньгиназываются "динары". За три динара можно купить мороженое прямоздесь, а за один через дорогу. Горок в бассейне шесть, у правого бортика естьгидромассаж, это кайф. А слева – "быстрая дорожка". В десять утраделают гимнастику, а в барах на пляже продают блинчики, еще есть три пиццерии,сувенирные лавки, а на море катают на водном мотоцикле, "банане" икатерах, и еще можно полетать на парашюте!!! И они хотят это все сразу!!! Прямосейчас!!! Срочно!!!

– Ладно, – сказала Оксана, – получитевсе, но сначала надо намазаться защитным кремом.

Мы вытащили из сумок абсолютно одинаковыефлаконы с "Амбрэ Солэр" и расхохотались. Ну как же шагнул прогресс! Ив Москве, и в Париже покупаем теперь одинаковую косметику.

– Над чем так звонко смеетесь? – раздалсяДимин голос.

Мы посмотрели на него и промолчали.

– Ладно, пойду окунусь с мелкими, –вздохнул подкидыш и двинулся вместе с ребятами к бассейну.

Мы молча смотрели им вслед. Под загоревшейДиминой кожей переливались литые мускулы, длинные ноги несли тренированный торсс грацией тигра.

– Да, – протянула Оксана, – скажу тебе,как хирург, он профессионально занимался спортом, причем скорее всего борьбой,или карате, или вообще каким-нибудь боевым видом. Посмотри, двигается, каккошка. Даже странно, что при совершенной координации движений такой неловкий! Изагореть уже где-то успел!

Словно услышав хвалебные речи в свой адрес,Дима споткнулся о шезлонг и уронил чье-то полотенце. Мы улеглись на матрасы.Двигаться совершенно не хотелось, даже газеты читать было лень. Рядом, накрывлицо соломенной шляпой, дремал мужичок. С топотом пронеслись дети, расшвыряв изсумок полотенца, флаконы с кремом, мое вязание и Оксанин детектив; они унеслисьобедать в ресторан.

– Я не пойду обедать, – лениво сказалаОксана, – буду лежать вот так три дня без движения.

– Представляешь, а в твоей больницесейчас кто-то делает операцию!

– И никаких щитовидных желез, – оживиласьподружка, – никаких гормональных инъекций и распадающихся опухолей… Господи,счастье-то какое.

Примерно с час полежали молча, потом пошлиплавать. Теплая вода ласково покачивала две тушки. Оксана посмотрела нашезлонги:

– Кто это там сидит?

– Да пусть сидит, здесь не воруют!

– Ну, все-таки интересно, кто это? Яприщурилась:

– Да это же Дима, просто он купил себешляпу, а разговаривает с нашим соседом.

Оксана нырнула в воду, а я села на бортик исвесила ноги, до чего же хорошо, просто рай! И это был последний раз, когда ятак подумала.

Через какое-то время мы собрали свои вещи ипобрели пить кофе. Детей не было ни видно, ни слышно, куда-то подевался Оксанинкошелек. Когда спустя час мы вернулись, Оксанин кошелек лежал на месте, затоисчез мой.

– До шести тратят мои деньги, а послешести твои, – догадалась Оксанка. – А этот даже не пошевелился!

Я посмотрела на мужичка. Он по-прежнему лежална спине, прикрыв лицо шляпой и как-то странно подвернув ногу. Солнцепереместилось, его лучи достигали теперь шезлонгов. Впрочем, меня не касается,кто как проводит время, лишь бы нам не мешали. С этими мыслями я легла наматрас и заснула.

Проснулась я оттого, что по моему лицу теклиструи воды. Это расшалившиеся детки лили на мои разомлевшие члены воду избутылки. Оксана радостно подхихикивала:

– На живот, на живот налей.

Я изловчилась и ухватила Дениску за руку, онзапищал и стал вырываться. Бутылка выскользнула и, описав ровную дугу, шлепнуласьсоседу прямо на живот. Мы замерли, но мужичок даже не шелохнулся. Он лежал всетак же на спине, с лицом, закрытым шляпой, и странно подвернутой ногой.

– Месье, – робко позвала его я, – месье,простите нас.

Оксана решительно подошла к лежаку, приподнялашляпу, потом опустила ее и бесстрастным голосом хирурга констатировала:"Exitus letales".

– Что, что? – не поняла Маня.

Зато Денис понял сразу, ухватил Маруську заруку и повел в номер. В трудную минуту на Дениску всегда можно положиться.

Пришлось обратиться в администрацию. У стойки"Recepcion" скучал портье.

– У вас на пляже труп, – тихо сказала я.Араб медленно поднял голову от газеты:

– Сейчас посмотрю, в каком номере онживет. Вы говорите, месье Труп?

– Нет, просто труп, без месье, то естьего, конечно, как-то зовут, но сейчас просто труп.

– Просто труп, – протянул араб, листаябольшую книгу. Внезапно его глаза широко раскрылись. – Просто труп, то есть выимеете в виду мертвец?

Я радостно закивала головой, наконец-то донего дошло! Портье схватил телефонную трубку и затарахтел со скоростьюпулемета, слова вылетали из его рта тучами. Не успел он бросить трубку, как изнебольшой дверки выскочил другой араб и на безукоризненном французском спросил:

– Где вы спрятали труп?

Вот те на!

– Я не прятала труп, а обнаружила!

Следующий день мы с Оксанкой провели вполицейском управлении, отвечая на бесконечные и однообразные вопросы."Как зовут? Откуда приехали? Как обнаружили тело?" Вопросы задавалисьтягуче, арабы потели и скучали. Они радостно сообщили, что покойного звалиРоуэн, Франциск Роуэн, что сам он родом из Парижа, и даже назвали его адрес.

Полицейские поведали, что выстрел в лоб,которым убили Роуэна, был произведен в упор. То есть кто-то подошел, продырявиллоб и потом, прикрыв шляпой лицо покойного, спокойно ушел. Причем выяснить,когда это сделали, было очень трудно, так как на пляже жарко и тело практическине остыло. Болтая, полицейские составили бессчетное число протоколов и отвезлинас в "Совиву".

Маня и Денис, радостно улыбаясь, ныряли вбассейне. Оксана присоединилась к детям, я же пошла в номер.

Открывшийся моим глазам вид напоминал битвупри Калке, или, если хотите, танковое сражение под Прохоровкой. Кроватиперевернуты, постельное белье комом гнездится на полу, распоротые подушкиваляются на балконе. Все наши с Машей вещи распороты и грудой цветных лохмотьевваляются на полу ванной. Неизвестный вандал выдрал даже страницы из журнала"Космополитен"…