– А что, Джинни и Вер собрались жениться? –забеспокоился Макс. Он знал, что сестры уезжают учиться, но жениться – этокое-что посерьезнее. Неужели они уедут насовсем?!

– Про девушек говорят «выйти замуж». «Жениться» – этопро мужчин, потому что они берут себе жен.

– И поэтому называется «жених»? – допытывалсямалыш.

– «Жених» – это до свадьбы, а потом он уже называется«муж».

– А зачем им искать женихов? Они больше не хотят с намижить?

– Ну, что ты, зайчик, этого ни у кого и в мыслях нет!Просто девочки нарядятся в вечерние платья и поедут на бал. И мы с папойпоедем. Папа будет с ними танцевать, и их папа – тоже. И бабушка Фрида поедет.А потом мы все вернемся домой.

– И это все? Фу, скука! – поморщился Макс. На еговзгляд, день рождения куда веселее. – А мне тоже надо будет ехать?

– Нет. Пускают только взрослых.

Это была одна из традиций мероприятия – до восемнадцати леттуда никого не приглашали, младшим братьям и сестрам вход был заказан. Вотстаршие – пожалуйста.

Одна из дочерей, подозревала Олимпия, захочет, чтобы еесопровождал Чарли, а с кем поедет вторая, оставалось лишь гадать. Скорее всего– с кем-то из приятелей. Ну, да это их дело. Она лишь могла предположить, какраспределятся роли: Вероника наверняка позовет с собой брата, а Вирджиния –какого-нибудь дружка.

Ответить на приглашение нужно было в течение месяца, ноОлимпия решила, что тянуть с ответом незачем. На той неделе надо будет послатьподтверждение и чек. Взнос с участниц брали небольшой, средства направлялись наконкретные благотворительные цели.

Попасть же на бал за деньги было невозможно. Здесь решало несостояние, а соответствие определенным критериям: имели значение либо наследство,как в случае с ее девочками, либо аристократическое происхождение, чему еедочери также соответствовали, хотя Олимпия никогда не кичилась своимиблагородными корнями. Для нее это была данность, некое присущее их семейнойистории и образу жизни качество. Она никогда всерьез об этом даже незадумывалась. Если Олимпия чем и гордилась, то не своей «голубой кровью», асобственной семьей и тем, чего сумела сама добиться в жизни.

Макс наконец покончил с печеньем и отправился в свою комнатуиграть. Позвонил Гарри, предупредил, что домой вернется поздно: после слушанийу него назначено совещание с двумя коллегами-судьями. Так что сообщать мужу ополученном приглашении Олимпия пока не стала. Впрочем, это хоть и приятнаяновость, но далеко не вселенского масштаба. «Вечером расскажу, – решилаОлимпия, – а сначала обрадую дочерей».

Олимпия взглянула на часы – пора было везти Макса на футбол,они почти опаздывали.

После тренировки заскочили в супермаркет, а когда вернулисьдомой, девочки уже были дома. Обе собирались отправиться гулять, каждая сосвоей компанией. Гарри вернулся позже, чем предполагал, Олимпия в это времяхлопотала у плиты. Девочки же очертя голову пронеслись мимо – только их ивидели.

Бледный Макс неожиданно появился на кухне и пожаловался, чтоему нехорошо, и его стало рвать. Только в половине одиннадцатого уложили его впостель, и обессиленный малыш наконец уснул.

Гарри выглядел уставшим и отказался от позднего ужина.Олимпия убрала еду в холодильник, а сама подсела на диван к мужу и положилаголову на плечо. За вечер, после всех треволнений с сыном, ей дважды пришлосьпереодеваться. Олимпия успела принять душ, но вид у нее все равно был неважный,Гарри же хмуро взирал на папки с бумагами, которые принес домой, чтобыпоработать с делами в выходные.

Он поднял глаза и улыбнулся, радуясь, что после суматошноговечера может наконец побыть в тишине наедине с женой.

– Добро пожаловать на грешную землю, – горькоусмехнулась Олимпия. – Прости, что не удалось по-человечески поужинать.

– Ерунда, я не голоден. А ты бы съелачего-нибудь, – великодушно предложил он.

Хотя Олимпия общепризнанно и считалась хорошей хозяйкой,Гарри любил возиться у плиты и отличался куда большей кулинарнойизобретательностью. Особенно ему удавались тайские блюда, и в тяжелую минуту оннеизменно вызывался приготовить для семьи еду – особенно если у Олимпиивыдавалась трудная неделя и она засиживалась на работе допоздна, что,вообще-то, происходило редко, или когда с детьми что-нибудь случалось, как,например, сегодня с сыном. Хотя, надо признать, возможность проявить себя вдомашнем хозяйстве выпадала Гарри нечасто.

Олимпия покачала головой. Есть ей совсем не хотелось.

– С Максом, надо полагать, ничегосерьезного? – обеспокоенно спросил Гарри.

– Надеюсь. Набегался, как угорелый, на тренировке, даеще пару раз в живот пихнули. Другой вариант – вирус. Надеюсь, у них в школенет никакой эпидемии.

Имея в доме четверых детей (или троих, как в данный момент),они уже привыкли к подобным неожиданностям. Дети подхватывали болячки то идело. Так происходило из года в год, пока они подрастали. Гарри это поначалуприводило в ужас, но и он постепенно привык.

Наутро Максу легче не стало, напротив, у него даже подняласьтемпература, из чего Олимпия сделала вывод, что виной всему все-таки не футбол,а грипп. Она отправилась в видеопрокат запастись для мальчика фильмами, а Гарриостался с сыном. После обеда малыш долго спал.

Девочки почти все выходные отсутствовали, Джинни даженочевать осталась у подружки. Они уже вышли на финишную прямую, до аттестатабыло рукой подать, жизнь в них била ключом, и желание общаться нарастало передрасставанием со школой.

Только в воскресенье вечером вся семья наконец сноваоказалась в сборе. Максу стало лучше, и все собрались в кухне за столом. Гаррии Вероника играли с Максом в карты, Джинни углубилась в чтение модного журнала,а Олимпия занималась ужином. Она обожала эти семейные посиделки, ей нравилосьстоять у плиты и видеть рядом всех своих близких. Вот поэтому они и отвели всвоем доме такое большое помещение под кухню.

Олимпия извлекла из духовки двух подрумянившихся кур ивспомнила о полученном еще в пятницу приглашении. Впервые за двое суток!

– Господи, я же совсем забыла вам сказать что-то оченьважное. Дорогие мои дочери, – произнесла она и поспешно наклонилась кдуховке, чтобы вынуть сковороду с запеченной картошкой. Олимпия хотела в полноймере насладиться эффектом от сделанного сообщения и, предвкушая восторгидочерей, медленным взглядом обвела свое семейство.

Вероника подняла глаза. Она знала, что такое Аркады, в школекак раз на днях был об этом разговор. Приглашения были разосланы, а значит,все, кому предстоял первый выезд в свет, уже были оповещены и активно этообсуждали.

– Какая глупость! – проворчала Вероника и сдалакарты. Они играли в детскую игру, Макс, конечно, выигрывал, отчего бурнорадовался. Он обожал одерживать верх над старшими.