– Нет, скорее для удовольствия.

– А мужа, который вас содержит, не смущают ваша популярностьи слава? Он ведь, наверное, честолюбив.

– Мы что, в эфире будем обсуждать моего мужа? –окрысилась Татьяна.

– Да, – снова подал голос Дорогань, – мы уходим оттемы, Александр Юрьевич. Вы обещали поговорить об экранизациях.

– Конечно. Татьяна Григорьевна, вам хочется, чтобы по вашимкнигам снималось кино?

– Хочется, – она снова улыбнулась, широко ирадостно. – А какому писателю этого не хочется?

– Не знаю, – Уланов развел руками. – Думаю, чтоХемингуэю, например, этого не очень хотелось. Его проза полна ощущений ипотоков сознания, это трудно поддается экранизации. Вероятно, ваши книги нетакие?

– Не такие, – согласилась она. – Детективы – этодругой жанр.

– Не возражаете, если мы разовьем эту тему во времяпередачи?

– Пожалуйста. Еще какие у вас вопросы?

– О ваших политических пристрастиях. Как вы относитесь ксуществующему положению в стране и к нашей нынешней власти?

– Как отношусь? – Она задумалась. – Хорошоотношусь.

– То есть вам все нравится и все устраивает? – уточнилУланов.

– Да, устраивает.

– И рабочие, которые месяцами не получают зарплату? Ифинансовые злоупотребления, которые процветают? Или вы считаете, что этодопустимая плата за те порядки, которые позволяют вам издавать не по однойкниге в год, как когда-то, а по нескольку, даже при том, что вы не член Союзаписателей?

– Как вам сказать… – она уставилась в потолок и изобразилана лице мыслительное усилие.

– Хорошо, мы поговорим об этом перед камерой, – решительнопроизнес Уланов. – Кого вы ждете, мальчика или девочку?

Переход был таким разительным, что Татьяна в первый моментрастерялась. Потом сообразила, что это было частью спектакля, и успокоилась.Конечно, Уланов задал ей несколько вопросов, определил для себя уровень ееинтеллекта и те вопросы, которыми он будет ее размазывать перед многотысячнойаудиторией телезрителей, а теперь можно и о нейтральном поговорить, о приятном,чтобы она шла в студию спокойной и убежденной в благорасположенности к себеведущего.

– Кто родится – того и жду, – неопределенно ответилаона.

– А кого хотите?

– Муж хочет мальчика.

– А вы?

– А мне все равно. Муж хочет мальчика, потому что девочка унего уже есть от первого брака, а я просто хочу родить ребенка от любимогомужчины. Пол при этом значения не имеет.

– Вы, наверное, поздно вышли замуж?

– Нет, почему же, в первый раз я вышла замуж в восемнадцатьлет, вряд ли можно считать, что это поздно.

– Так вы во второй раз замужем?

– В третий.

– С ума сойти! – восхищенно присвистнул Уланов. –И два раза разводились?

– Конечно. Бог миловал меня от вдовства, оба моих бывшихсупруга пребывают в полном здравии.

– Наверное, они сейчас локти кусают от досады, чторасстались с вами. Вы стали знаменитостью.

– Не думаю. Они оба вполне благополучны, один из нихпроцветает за границей, у него собственный бизнес, второй, насколько мнеизвестно, тоже под забором не валяется. Вряд ли у них есть поводы для подобныхсожалений.

– Не скажите, – возразил Уланов, – бизнесбизнесом, а слава или хотя бы причастность к ней – это совсем другое дело. Вашибывшие мужья не пытались вернуть вас после того, как вы обрели такую бешенуюпопулярность?

– Пытались, – она снова улыбнулась, на этот разкокетливо и слегка глуповато, – но не после, а до того. Они хотели вернутьменя не как известную писательницу, а как женщину и жену.

– Надо ли понимать так, что вы не хранили верность своиммужьям?

– Это с чего же вы так решили? – изумилась Татьяна, наэтот раз совершенно непритворно.

– Ну как же, если вы в третий раз замужем, значит, находясьв предыдущем браке, вы вступали в близкие отношения с другим мужчиной. Правда,это были серьезные отношения, приводящие к следующему браку, но факт адюльтераотрицать нельзя.

– Можно. Можно отрицать. Александр Юрьевич, вы, может быть,мне не поверите, но со вторым и третьим мужьями я познакомилась уже будучиразведенной. Вот так-то.

– То есть вы хотите сказать, что при разводе не отходили назаранее подготовленные позиции? – теперь уже он не смог скрытьудивления. – Вы расставались с мужем, не имея перспективы нового брака?

Все ясно как Божий день, с усмешкой подумала Татьяна.Господин Уланов у нас пал жертвой распространенного заблуждения, согласнокоторому любая женщина должна хотеть быть замужем любой ценой, и он совершенноне понимает, как это можно уйти от мужа не к любовнику, а просто так, в никуда.По его разумению, в таком случае не я уходила от мужа, а он меня бросал, но разбросал, значит, я никудышная и никчемная, и абсолютно непонятно, откуда жетогда взялись второй и третий мужья. «Вероятно, он смотрит на меня, толстую инеуклюжую, и не может взять в толк, почему это я такая смелая. По егопредставлениям, такая, как я, должна обеими руками вцепиться в мужа иудерживать его из последних сил, потому что больше на меня никто не позарится.Самому ему скорее всего нравятся изящные стройные женщины, и ему даже в головуне приходит, что есть мужчины, которым нравятся именно такие женщины, как я.Знал бы он, сколько на самом деле таких мужчин, его бы, наверное, кондрашкахватил. И почему великое множество людей считает собственные вкусы эталонными иединственно правильными?»

– Что ж, Татьяна Григорьевна, нам пора в студию. Лена, давайпоследние штрихи, – обратился Уланов к гримеру, которая все время ихбеседы просидела в уголке с чашкой кофе в руках. – И мне лицо сделай.

Лена долго и придирчиво выбирала помаду для Татьяны, потомналожила тон и пудру на лицо ведущего. Они все вместе вышли из комнаты и пошлипо длинному коридору. Татьяна сначала пыталась запомнить дорогу, но очень скоробросила это занятие: все равно не уследить за многочисленными поворотами ипереходами от лестницы к лестнице.

В студии было жарко и душно. Ее усадили в неудобное креслоперед неудобным низким столом и оставили одну. Вокруг суетились оператор иосветитель, Уланов через вставленный в ухо аппаратик общался с невидимымрежиссером, и никому, казалось, не было дела до Татьяны. Она постараласьсосредоточиться и, чтобы не терять даром времени, обдумать и проанализироватьсвои впечатления от Уланова.

* * *

Ирочка Милованова, родная сестра одного из бывших мужейТатьяны, металась по квартире, не находя себе места. Она с ума сходила отволнения за родственницу и корила себя нещадно за то, что не сумела настоять насвоем и отговорить Таню от этого глупого, рискованного и, в сущности, абсолютноненужного мероприятия. Примерно за час до начала передачи Ира поняла, что неможет находиться в одиночестве, и позвонила Стасову на работу.