Когда они добрались до вершины пандуса, пылающееавтомобильное колесо с обломком оси упало на последний ряд трибун. Если бы оноперегородило им путь, они бы сгорели, директор точно сгорел бы. А так они смоглипроскользнуть мимо, задерживая дыхание, чтобы не задохнуться в маслянистом,черном от сажи дыму. Мгновением позже они уже проходили турникеты, Джорданподдерживал директора с одной стороны, Клай — с другой, они буквально неслистарика на себе. Уху Клая дважды досталось от трости директора, но тридцатьюсекундами позже они уже стояли под Аркой Тонни, смотрели на огромный столбогня, поднимающийся выше как трибун, так и центральной ложи для прессы, аодинаковое изумление, которое читалось на всех лицах, превращало их вблизнецов.

Горящий транспарант с приветствием участникам встречивыпускников прилетел на мостовую у главной билетной кассы, где и остался,разбрасывая искры.

— Ты знал, что этим все закончится? — спросил Том. Вокругглаз белели круги, а лоб и щеки покраснели. Половина усов вроде бы сгорела.Клай слышал его голос, но доносился он издалека. Все звуки доносились издалека,словно уши набило ватой или их закрывали специальные наушники вроде тех,которые Арни Никерсон, без сомнения, заставлял надевать Бет, когда привозил еев их любимый тир. Где они стреляли, зацепив за пояс с одной стороны пряжкимобильный телефон, а с другой — пейджер.

— Ты это знал? — Том попытался встряхнуть его, но ухватилтолько рубашку и отодрал целую полосу, до ремня.

— Твою мать, да нет же, ты рехнулся? — Голос у Клая был непросто хриплым, казалось, его поджарили. — Ты думаешь, я стоял бы там сревольвером, если бы знал, к чему это может привести? Не будь бетонногобарьера, нас бы разорвало надвое. Или превратило бы в пар.

Невероятно, но Том заулыбался.

— Я порвал твою рубашку, Бэтмен.

Клаю хотелось расшибить ему голову. А также обнять ипоцеловать только за то, что он по-прежнему жив.

— Я хочу вернуться в Лодж. — Страх явственно слышался вголосе Джордана.

— Действительно, давайте отойдем на безопасное расстояние, —согласился директор. Его трясло, он не отрывал глаз от адского пламени,бушующего за аркой и трибунами. — Слава Богу, ветер дует в сторонуАкадемического склона.

— Вы можете идти, сэр? — спросил Том.

— Благодарю вас, да. Если Джордан мне поможет, я уверен, чтодо Лодж дойти смогу.

— Мы их сделали. — Алиса рассеянно стирала с лица мелкиеошметки плоти и сгустки крови, оставляя пятна последней. А ее глаза… такиеглаза Клай видел только на нескольких фотографиях и в комиксах 1950-х и 1960-хгодов. Он помнил, как еще очень молодым поехал на конгресс карикатуристов ислушал рассказ Уоллеса Вуда[104] о попытках нарисовать, как он это называл,«Глаза паники». Теперь Клай видел эти самые глаза на лице пятнадцатилетнейшкольницы из пригорода Бостона.

— Алиса, пошли, — позвал он ее. — Мы должны вернуться в Лоджи собрать вещи. Нам нужно выметаться отсюда. — Как только эти слова слетели сего губ, ему пришлось повторить их вновь и услышать, есть ли в них толикаправды. Во второй раз они прозвучали для него не только правдиво. Он услышал вних и страх.

А вот до ее ушей слова эти, возможно, и не долетели. Онарадовалась. Торжествовала. Напитывалась триумфом до тошноты, как ребенок вХэллоуин набивается полученными сладостями по пути домой. Зрачки полыхалиогнем.

— Никому из них не выжить!

Том схватил Клая за руку. Она заболела, как при ожоге.

— Что с тобой?

— Я думаю, мы допустили ошибку, — ответил Клай.

— То же самое, что и на заправочной станции? — спросил Том.За перекошенными очками глаза не улыбались. — Когда мужчина и женщина сцепилисьиз-за чертовых «туин…»

— Нет, просто я думаю, что мы допустили ошибку, — ответилКлай. Хотя мог выразиться и более определенно. Он знал, что они допустилиошибку. — Пошли. Мы должны уйти этой ночью.

— Если ты так считаешь, у меня возражений нет, — кивнул Том.— Пошли, Алиса.

Вместе с ними она пошла по дорожке, которая вела кЧитэм-Лодж, где они оставили пару горящих газовых фонарей на подоконникебольшого панорамного окна, потом обернулась, чтобы еще раз взглянуть нафутбольное поле. Ложа для прессы уже горела вместе с трибунами. Звезды надполем исчезли, луна превратилась в призрака, отплясывающего джигу в горячеммареве над огромной газовой горелкой.

— Они мертвы, они ушли, поджарились до хруста, — сказалаона. — Сгорели, беби, его…

И тут раздался крик, только теперь донесся он не изГленс-Фоллс и не Литтлтона, расположенных в десяти милях от Гейтена. Источникего находился на футбольном поле у них за спинами. В крике не слышалось низлобы, ни гнева, то был крик агонии, крик чего-то (единого существа, и при этомразумного, Клай в этом не сомневался), проснувшегося и обнаружившего, чтосгорает заживо.

Алиса завизжала, закрыла уши руками, ее выпученные глаза неотрывались от пламени.

— Все нужно вернуть назад. — Джордан схватил директора заруку. — Сэр, мы должны все вернуть.

— Слишком поздно, Джордан, — ответил ему Ардай.

Рюкзаки заметно раздулись, когда часом позже они поставилиих у входной двери Читэм-Лодж. В каждом лежали по две чистые рубашки, пакетикисо смесью сухофруктов и орехов, коробки с соком, копченые колбаски, забранные вцеллофан, а также батарейки и запасные фонари. Клай убедил Тома и Алису какможно быстрее собрать вещи, и теперь сам то и дело забегал в гостиную, чтобыпосмотреть в окно.

Газовый факел наконец-то начал терять мощь, по по-прежнемуполыхали трибуны и ложа для прессы. Занялась Арка Тонни и светилась в ночи, какподкова в горне кузницы. На футбольном поле ничего живого остаться не могло (вэтом Алиса была права), но дважды после возвращения в Лодж (директора шатало,как старого забулдыгу, несмотря на все их старания поддержать его) они слышалиэтот жуткий крик, который доносил ветер от других стад. Клай говорил себе, чтоне слышал злости в этих криках, это всего лишь его воображение (воображение,испытывающее чувство вины, воображение убийцы, воображение массового убийцы),но полностью поверить в это не мог.

Они допустили ошибку, но разве могли поступить иначе? Он иТом прошлым днем почувствовали, как мобилопсихи набирают силу, увиделипроявление этой силы, а ведь их было лишь двое, только двое. Разве они моглибездействовать? Позволить им и дальше набираться сил?