Он подумал, что с наступлением дня настроение у негоподнимется, но этого не произошло.

Все пятеро наблюдали и ждали у панорамного окна гостиной,но, разумеется, никто не вышел из пожарища, и никаких звуков оттуда недоносилось, за исключением потрескивания огня, дожирающего что-то вподтрибунных помещениях, поскольку от трибун уже ничего не осталось. Тысяча илиоколо того мобилопсихов превратилась в головешки, поджарилась до хруста, каксказала Алиса. Этот запах стоял над кампусом, прилипал к горлу. Клая один развырвало, и он знал, что не избежали этого и другие, даже директор.

Мы допустили ошибку, вновь подумал он.

— Вам следовало уйти, — сказал Джордан. — С нами все быобошлось… раньше-то обходилось, не так ли, сэр?

Директор Ардай вопрос проигнорировал. Он пристально смотрелна Клая.

— Что произошло вчера, когда вы с Томом находились назаправочной станции? Я думаю, сейчас вы так выглядите именно из-за того, чтопроизошло там.

— Да? А как я сейчас выгляжу?

— Как зверь, почувствовавший западню. Эти двое на улицевидели вас?

— Не совсем так, — ответил Клай. Не нравилось ему, что егоназывают зверем, но он не мог утверждать, что чем-то от него отличается:кислород и пища — внутрь, углекислый газ и дерьмо — наружу, чем не зверь?

Директор начал нервно потирать левый бок. По мнению Клая,этот его жест, как и многие другие, отдавал излишней театральностью. Не точтобы он играл на публику, но его должны были увидеть и на галерке аудитории.

— А как?

И поскольку теперь не имело смысла ограждать остальных отизлишних волнений, Клай во всех подробностях рассказал директору обо всем, чтоони увидели и услышали в офисе заправочной станции: о драке за коробку лежалыхсладостей, которая переросла во что-то еще. Рассказал о подрагивающих листахбумаги на столе, о частичках пепла, которые кружили по пепельнице, как кружитвода в ванне на входе в сливное отверстие, о позвякивающих ключах, о выпавшемиз гнезда пистолете заправочного шланга.

— Я это видел, — подтвердил Джордан, и Алиса кивнула.

Том упомянул о том, что ему стало трудно дышать, и Клайсогласился. Оба попытались объяснить свои ощущения того, что в воздухе копиласькакая-то неведомая энергия. Клай сказал, что такое бывает перед грозой. Том, поего словам, почувствовал, что воздух стал более вязким и очень тяжелым.

— Потом он позволил ей взять пару этих гребаных печений, инапряжение рассеялось, — добавил Том. — Частички пепла перестали кружить попепельнице, ключи перестали звякать, воздух стал прежним. — Он посмотрел наКлая в ожидании подтверждения. Клай кивнул.

— Почему вы не рассказали нам этого раньше? — спросилаАлиса.

— Потому что это ничего бы не изменило, — ответил Клай. — Мыв любом случае сожгли бы это гнездо.

— Да, — кивнул Том.

— Вы думаете, что мобилопсихи превращаются в псиоников? —неожиданно спросил Джордан.

— Я не знаю, что означает это слово, Джордан, — призналсяТом.

— Во-первых, это люди, которые могут передвигать предметы,подумав об этом или случайно, когда эмоции выходят из-под контроля. Толькотакие способности псиоников, как телекинез и левитация…

— Левитация? — чуть ли не рявкнула Алиса.

Джордан не обратил внимания на ее вопрос.

— …всего лишь ветви. А ствол псионического дерева —телепатия, и этого вы боитесь, не так ли? Телепатии?

Пальцы Тома прошлись по тому месту над верхней губой, где отполовины усов осталась только покрасневшая кожа.

— Ну, такая мысль приходила мне в голову. — Он помолчал. —Может, в этом что-то есть. Не знаю.

Джордан проигнорировал и эти реплики.

— Допустим, они изменяются. Становятся настоящимителепатами, не просто зомби со стадным инстинктом. И что из этого следует?Стадо Гейтенской академии мертво, и все они умерли, не зная, кто их сжег,потому что умерли они в том состоянии, которое заменяет им сон. Аследовательно, если вы тревожитесь из-за того, что они могли телепатическипередать ваши имена и описания себе подобным в окрестные штаты Новой Англии, томожете расслабиться.

— Джордан… — начал директор. Он все еще тер бок.

— Сэр? С вами все в порядке?

— Да. Принеси мой зантак[105] из ванной, хорошо? Иминеральной воды. Хороший мальчик.

Джордан поспешил к двери.

— Не язва, сэр? — спросил Том.

— Нет, — ответил директор. — Стресс. Давний… нельзя сказатьдруг… знакомец?

— С сердцем у вас все нормально? — понизив голос, спросилаАлиса.

— Полагаю, что да, — ответил директор, продемонстрировавзубы в беззаботной улыбке. — Если зантак не поможет, возможно, придетсязадуматься и о сердце… но пока зантак всегда помогал, а кому нужны лишниехлопоты, если и без них забот хватает. Спасибо, Джордан.

— Всегда рад помочь, сэр. — Мальчик с всегдашней улыбкойпротянул ему стакан воды и таблетку.

— Я думаю, тебе лучше уйти с ними, — сказал Ардай, проглотивлекарство.

— Сэр, при всем уважении к вам, скажу лишь, что они никак немогут узнать, что здесь произошло, никоим образом.

Директор вопросительно глянул на Тома и Клая. Том поднялруки. Клай пожал плечами. Он мог высказать вслух все, что чувствовал, озвучитьмысль, которую они и так знали: Мы допустили ошибку, а оставаясь здесь,усугубляли ее, — но не видел в этом смысла. На лице Джордана читалосьупрямство, под которым прятался смертельный страх. Переубедить его непредставлялось возможным. Кроме того, вновь наступил день. А дни принадлежалиим.

Он взъерошил Джордану волосы.

— Если ты так говоришь, Джордан, я пойду подремлючасок-другой.

На лице Джордана отразилось облегчение.

— Хорошая идея, сэр. Думаю, я последую вашему примеру.

— А я перед сном выпью кружку всемирно известного чутьтеплого какао Читэм-Лодж, — сказал Том. — А потом скорее всего сбрею то, чтоосталось от моих усов. Стенания и вопли, которые вы услышите, будут моими.

— Могу я посмотреть? — спросила Алиса. — Всегда мечталаувидеть, как стенает и вопит взрослый мужчина.