По дороге к дачному поселку Вадим то и дело приглядывался кследовавшим за ними машинам. Но машины в зеркале заднего видения постоянноменялись. Никакого «хвоста» не видно.

«Мы нервничаем перед финалом», — подумал он, сворачивая наузкую улочку дачного поселка. Оставалось проехать еще несколько десятковметров. Улочка шла небольшой дугой. Показались ворота дома. И тут Вадим далзадний ход: из кустарника напротив ворот виднелся зеленый бок военного«газика», того самого, который всегда заезжал за ним.

Дело не в телефонном молчании — оно в конце концов моглооказаться случайностью. Дело в том, что «газик», обычно ждавший у ворот, наэтот раз почему-то спрятался в кустах, съехав с дороги прямо на траву. Еговполне можно было и не заметить, если бы ветер не клонил кусты. Но главное, тотже ветер чуть качнул створки ворот, и Вадим понял, что запертые утром передотъездом на рынок ворота его дома теперь открыты.

Развернуть машину на узкой улице довольно сложно, пришлосьпроехать до шоссе медленным задним ходом. Двигатель при этом работал совсемтихо, под ветром шумели деревья, рядом шумело море. Оставалась надежда, что из«газика» и из дома их не услышали.

— Паспорт у тебя с собой? — спросил Вадим, выруливая нашоссе.

— Да, в сумке, — кивнула Маша, — и те сто долларов, которыеты мне тогда дал, лежат в паспорте.

— Очень хорошо. Тогда нам хватит на билеты. У меня малоналичных, только кредитка, а банкомета в аэропорту нет.

Они ехали по почти пустому шоссе. «Тойота» обогнала лишьпару рейсовых автобусов. Доктор рассчитал, что до поста ГАИ можно проехать напредельной скорости, на этом они выиграют около получаса.

— Пристегнись, — сказал он Маше и нажал на газ.

Будка ГАИ оказалась пустой, Вадим заметил это издалека искорости не убавил. «Возможно, даже лучше, если нас остановит гаишник. Это тожешанс. Они какая-никакая, но милиция. Можно попросить их связаться со штабомокруга… Впрочем, ни с кем они не свяжутся. Главное — выиграть время», — думалон, пока «Тойота» неслась к городу со скоростью сто двадцать километров.

При въезде в город скорость пришлось сбавить — вокругпоявилось много машин, пешеходы перебегали дорогу где попало.

Притормозив у ворот санатория «Солнечный берег», Вадимвыскочил из машины. В проходной за стойкой регистрации сидел старик вахтер вфуражке и читал газету. Как только доктор вбежал в проходную, у него за спинойвозник опомнившийся охранник.

— Я на секунду. Мне только передать. Я не буду входить, —успокоил его доктор и тут же обратился к вахтеру:

— У меня к вам огромная просьба.

— Я вас слушаю, — важно произнес старик, поднимая глаза отгазеты.

Тут же на стойку перед ним легла пятидесятитысячная купюра.

— Пожалуйста, передайте Константинову Глебу Евгеньевичу,третий корпус, номер четыреста тридцать семь, что его очень ждут в поселкеГагуа. Скажите, чтобы он обязательно захватил кассету «Жестокий романс»,которая находится дома у доктора. Вы запомнили? Поймите, это очень срочно!

— Да вы сами пройдите, если такая срочность, — быстрымдвижением старик спрятал купюру и кивнул на металлическую вертушку.

— Нет, спасибо. Я очень спешу. Вы не забудете? Это оченьважно.

— Вы уж напишите на бумажке, — старик положил перед нимтетрадный листок и обгрызенную шариковую ручку.

— Да, хорошо, — Вадим взял ручку, но она противно скребла побумаге — паста кончилась.

И тут он услышал, как сигналит его «Тойота». Звук казалсятаким пронзительным, что даже вахтер вздрогнул.

— Я прямо сейчас позвоню дежурной по этажу, — прокричал онвслед убегающему солидному седому гражданину, который так спешил и волновался,что пятидесяти тысяч не пожалел.

Подбегая к машине, Вадим увидел, что, кроме Маши, там сидятеще двое — один на водительском сиденье, другой сзади. Два бугая, русский икавказец. Все как положено: бритые затылки, боксерские майки, обнажающиенакачанные пудовые плечи в татуировках. Сидевший сзади прижимал дуло маленькогоавтомата с навинченным глушителем к Машиному затылку.

Вокруг проходило много народу, лениво покуривали вооруженныеохранники у ворот санатория, торговали орехами и семечками бабушки,прогуливались отдыхающие. Но всех этих людей сейчас будто и не существовалововсе. Они испарялись на глазах, исчезали в мутной розоватой пелене, словнопризраки. Вадим видел только дуло с глушителем у каштанового затылка, жирный,как сарделька, палец на курке. Зрение так странно сфокусировалось, что он виделдаже грязный ноготь на этом жирном пальце, хотя находился достаточно далеко отмашины.

— Давай в машину, быстро и тихо! — услышал он шепот у самогоуха и почувствовал твердый металлический холодок дула у спины между лопатками.

«Одного дула у Машиного затылка вполне достаточно, чтобы яникуда от них не делся, — подумал он, — мне достаточно, но не им».

Он шагнул к своей «Тойоте».

— Не в эту, в другую! — шепнули ему и слегка подтолкнули кзеленой «Ниве», в которой сидели два точно таких же бугая, один на водительскомместе, другой сзади. Третий, державший пистолет, сел вслед за доктором. Обемашины тронулись. Доктору надели милицейские наручники.

«Они могли бы сразу нас прикончить, — думал Вадим, зажатыйна заднем сиденье „Нивы“ между двумя амбалами, — они могли бы прилепитьвзрывчатку к моей машине, могли просто пристрелить нас. Но они везут нас вгоры, значит, хотят еще проверить, допросить напоследок. Конечно, в случайностьмоей встречи с Константиновым чеченец не поверит. Но ведь мы действительновстретились совершенно случайно, мне даже врать не придется: Маша увидела вкафе на рынке свою преподавательницу балета. Никакого полковника рядом с ней небыло. Он подошел позже. Но откуда мне знать, кто именно подошел? КакойКонстантинов? Просто мужчина с мальчиком, МЫ только поздоровались, даже непознакомились. И тут же разошлись. Тот, кто засек нашу встречу, навернякавидел, что мы тут же разошлись. А разговора он слышать не мог — на рынке шумно.Те несколько слов, которыми мы с полковником перекинулись, не расслышать даже вдвух шагах. Так, теперь — санаторий. Я заехал в „Солнечный берег“, чтобызабрать журнал „Хирургия“, который обещала оставить для меня на вахте тамошнийтерапевт Зинаида Сергеевна. Даже если представить, что они попытаютсяпроверить… У Зинаиды Сергеевны действительно валяется мой журнал, я давал ейего несколько месяцев назад. Но вряд ли они вообще полезут это проверять. Акассету они у меня дома найти не могут. Для этого им пришлось бы пересмотретьвсю мою видеотеку. Нас с Машенькой, разумеется, допросят по отдельности. Онадогадается сказать „не знаю“ и про полковника, и про санаторий. Главное, тянутьвремя. Если вахтер все передаст Константинову, есть шанс, что спецназ поспеетвовремя. Впрочем, пристрелить нас — дело одной минуты».