Коул был ее другом, героем ее фантазий, наставником. Асегодня явился рыцарем в сияющих доспехах.

Как глупо не доверять ему и отказываться от шанса,посланного небом!

Диана гадала, когда успела стать пресыщенной и циничной.

— Коул… — прошептала она, глядя, как смягчается его лицо призвуках ее голоса, — мне очень жаль… — Она протянула руку жестом примирения, ноон заметил в ладони забытое ожерелье и словно окаменел.

— Оставьте его себе! — коротко приказал мужчина — Я купил егодля вас.

— Не надо… — неловко начала Диана, а затем пожалела, чтовыпила еще шампанского для смелости, увидев зловещий блеск у него в глазах. —Не могли бы вы повторить все те причины, которые называли раньше?

Коул заметил ее умоляющий взгляд и ощутил, как где-то вглубине души у него пробуждается чувство, которое он считал чуждым и угасшимтак давно, что не сразу узнал. Он улыбнулся.

А затем потянулся, прижал ладонь к ее щеке и нежно отвел всторону блестящий каштановый локон.

— Я не могу решиться, — с дрожью выговорила женщина.

— Диана, — прошептал он, — вы уже решились. У Дианызаколотилось сердце — от потрясения и прикосновения его руки. Она попыталасьпошутить:

— Вот как? И что же я решила?

Глаза Коула заискрились смехом, но голос остался серьезным иторжественным;

— Вы решили выйти за меня замуж сегодня ночью, в Неваде.

— Это правда?

— Да, правда.

«Правда… правда…» Диана повернула голову на подушке, но этослово преследовало ее, словно отдаваясь эхом в длинном туннеле, сочетаясь спричудливыми видениями, которые крутились у нее в голове бесконечнымкалейдоскопом. «Правда… правда…» Во сне это слово перекрывал утробный гулреактивных двигателей, приглушенный, звонок телефона, а темная, расплывчатаямужская фигура, воплощение силы, нависала над ней, но Диане не удавалось ееразглядеть. Эта фигура вызывала у нее двойственное ощущение смертельнойопасности и покоя; голос, который она слышала, не принадлежал этому мужчине, нотем не менее руководил ее ответами.

— В самом деле? — Теперь голос принадлежал ей самой — шепотв тусклом пятне света, едва освещавшего неземное ложе, которое точно плыло подней.

Он склонился над постелью, примял подушку рядом с ней.

— Нет.

Ее руки оказались у него на плечах, она притянула его ксебе, заметив, как заблестели его глаза. Рев двигателей заглушил его голос,чувственные губы вновь беззвучно выговорили: «Нет».

Она обняла его голову, и тлеющие искры у него в глазахпревратились и пламя. Теперь она вела игру, знала об этом и радовалась.

— Да… — прошептала она, и его обжигающий взгляд обратился наее губы.

Она еще вела в игре, когда он коснулся губами ее губ, пробуяих на вкус, соблазнительно скользя по ним, а затем медленно приоткрыл рот ипостарался языком проникнуть вглубь.

Он становился все требовательнее, и она протестующезастонала, впиваясь в него губами и пытаясь подчинить движения его языкасобственным. Огромные ладони коснулись ее груди, стали по-хозяйски ласкать ее;его губы взяли в плен ее соски, заставив их затвердеть, и она вскрикнула. Онане могла расстаться с властью, не хотела, не имела права! Он знал об этом, новзъерошил ее волосы, превратил их в спутанную копну. Его жадные губы оставили впокое ее грудь только затем, чтобы возобновить нападение на ее рот. Их теласоприкоснулись, и его чресла чувственно задвигались.

Диана пыталась избавиться от жара и тяжести, но он неотпускал ее, и она раздвинула ноги, едва чужие ладони подхватили ее ягодицы, атвердое орудие безошибочно нашло влажный вход в ее лоно. Он ворвался в нее,завладев ее ртом… и только потом все началось — медленные, яростные толчки,постепенно набирающие силу и темп, увлекающие ее в бездонную пропасть. А онаборолась, пытаясь избежать падения.

Мужчина понимал, что она борется с собственным желанием, ноне отпускал женщину. Обхватив ее обеими руками, он перекатился на спину, сжалее бедра, принуждая двигаться в ритме, который заставил ее забыть, что волосыпревратились в колтун, груди слишком малы, а на бедре отчетливо виднеется шрам.

Диана подчинялась ею приказам и не прекращала бешеной скачки— потому что он не позволял ей останавливаться.

Потому, что она не могла останавливаться и не хотела иобезумела от желания теперь, когда его чресла повторяли ее движения, ладониласкали ее груди, пальцы сжимали набухшие соски. Она закричала, едва спазмапронзила ее тело, а он круто выгнулся, в последнем порыве проникая в нее ещеглубже. Двигатели взвыли, ложе рухнуло на землю, отчего она не удержалась иупала. Его руки крепко обхватили ее, удерживая рядом с собой, бело-голубые огнипонеслись мимо окон с головокружительной скоростью. Призрачные огни.

Голубые огни… мчались все быстрее… затем стали кружиться.

Диана металась по подушке, боясь этих огней, пытаясьизбежать когтей демона-любовника, который уже отнял больше, чем она собираласьпредложить.

Она силилась убежать, но некое существо охраняло ее, мешалопошевелиться — чудовище о четырех ногах, черное, как исчадие ада. Его огромныеклыки торчали из пасти, твердые уши настороженно приподнялись, тело было худымот истощения, Сатана из «Ребенка Розмари». А роль Розмари играла она!

Во сне Диана завизжала от страха, но наяву прошептала лишьхрипло:

— Нет…

Снедаемая ужасом, Диана вырвалась из своего кошмара иоткрыла глаза. Боль угнездилась в глазницах, наполнила мозг, пока Дианарастерянно моргала, оглядывая просторную, но совершенно незнакомую комнату. Онавздрогнула и обернулась на скрип открывающейся двери, и вдруг перед глазами всезавертелось. Ее замутило. Мужчина, в котором Диана узнала Коула Гаррисона,вошел в ее спальню так беспечно, словно имел право находиться здесь.

— Поосторожней, — предупредил он насмешливо, приближаясь сподносом в руках. — Не делай резких движений.

Диане показалось, что она не в состоянии думать ни о чем,кроме ломоты во всем теле. Она попыталась заговорить, но с губ слетел толькохрип. Сглотнув, женщина отважилась на вторую попытку:

— Что… со мной?

— Судя по всему, твоя нервная система находится под влияниембольшой дозы ацетальдегида, — пояснил он сочувственно, ставя поднос на столик.— В некоторых случаях он вызывает ухудшение зрения, головную боль, тошноту,дрожь и сухость во рту. По крайней мере такой теории придерживаются вфармацевтическом подразделении «Объединенных предприятий». Говоря попросту, утебя зверское похмелье.