— Хорошо, — согласился он, — осталось обговорить тольконесколько условий. Прежде всего по прошествии года, когда мы быстро и безлишнего шума разведемся, никто из нас не должен предъявлять никаких финансовыхпретензий. Вы согласны?

Диана поморщилась при упоминании о разводе, и Коул испыталукол совести, превращая ее первый брак в обман. С другой стороны, Дианепредстояло выиграть в этом браке столько же, сколько и ему, а потерять гораздоменьше. Поскольку в Техасе действует закон о совместной собственности и посколькуКоул гораздо богаче ее, он потеряет слишком многое, если Диана попытаетсяопротестовать соглашение, которое предстоит составить сразу же после заключениябрака.

— Согласна, — прошептала она.

— Кроме того, я попрошу вас еще о двух уступках. Во-первых,никто, кроме нас двоих, не должен знать, что наш брак — попросту выгоднаясделка. Во-вторых…

— Нет.

— Что? — Он недоверчиво уставился на нее. — Почему нет?

— Потому, что мне придется объяснить все родным. Я должнапоговорить с сестрой — вы ведь знакомы с Кори? — добавила она, и Коул вдругзаподозрил, что либо она выпила слишком много, либо нервничает сильнее, чемнесколько минут назад.

— Да, я знаю Кори, — мрачно заверил он. У нее за спиной онподнял руку и взглянул на циферблат часов в свете, падающем из двери. Десятьминут двенадцатого. Пилоты его «Гольфстрима» отдыхают в мотеле возле аэропорта,оба они не расстаются с пейджерами. Шофер лимузина ждет вызова круглосуточно.Если церкви на озере Тахо закрыты, то в Лас-Вегасе они работают всю ночь. Проблемупредставляет лишь Диана.

— Я должна рассказать об этом родственникам. И Спенсу тоже,он — член нашей семьи.

— А если я откажусь от сделки? Она вздохнула.

— Вряд ли они поверят, будто мы встретились сегодня вечером,полюбили друг друга с первого взгляда и сразу решили пожениться.

— Они не докажут, что это не правда. Пусть удовлетворятсявыдуманным объяснением.

Диана шагнула в сторону и гордо вскинула голову.

— Я не стану лгать своим родным и не буду давать пустыеобещания.

Коул понял, что это не просто слова. Очевидно, шествуя полестнице успеха к титулу «Деловая женщина года штата Техас», она отнюдь непожертвовала щепетильностью или юношеским идеализмом, и голос Коула дрогнул отудовольствия, когда он произнес:

— В таком случае я уступаю.

— В самом деле? — Диану с каждой минутой все сильнееошеломляли его слова и поступки. Совсем недавно он предлагал ей брак такхолодно, как мог бы предложить придержать дверь для незнакомки, а теперьсоглашался на ее условие с дружеским блеском в глазах. Пытаясь избавиться отвоздействия алкоголя и его серебристых глаз, она произнесла. — Но вы сказали,что у вас два условия…

— Второе условие заключается в том, что вам придетсясопровождать меня на ранчо дяди на следующей неделе и провести там несколькодней — чтобы развеять все опасения и подозрения, которые могут возникнуть унего по поводу нашего внезапного брака.

— Вероятно, у меня будет назначено несколько встреч. — Онанахмурилась — встревоженная богиня с пышными волосами, развевающимися по ветру,и трепещущими складками платья. — У меня всегда много встреч. Полагаю, я сумеюперенести их и навестить вашего дядю либо на следующей неделе, либо немногопозднее.

— Договорились! — подхватил Коул. Она так нервничала, что унее зазвенел голос:

— А я? Я могу назвать свои условия?

— Вы можете называть их сразу же, как только придумаете. Яуже пообещал сделать все возможное, чтобы обеспечить наше сотрудничество. — Несомневаясь, что наступил подходящий момент для приведения плана в исполнение,Коул вошел в номер, позвонил пилотам, а затем приказал доставить к отелюлимузин. После этого он набрал номер своей секретарши в Далласе и отдалзаспанной, но расторопной женщине несколько распоряжений, которые мгновеннолишили ее остатков сонливости.

— Все устроено, — объявил он, выходя на балкон. Взяв бутылкуиз ледяного гнезда, он снова наполнил бокалы. — Лимузин ждет внизу, самолет ужезаправляют. Пришло время для тоста, — добавил он, протягивая Диане бокал Дианауставилась на бокал у него в руке, и ее притворная смелость улетучилась.

— Я не могу! — воскликнула она, оборонительным жестомскрестив руки на груди. Пока он звонил, она отчаянно пыталась решить,оправданны ли ее опасения или ее паника всего лишь результат трусости и некойконсервативной черты характера, которую Диана ненавидела и которая частопарализовала ее, заставляя упускать уникальные возможности.

Коул со зловещим стуком поставил бокалы на стол и шагнул кней.

— Что значит «не могу»? — осведомился он. Диана отступила,не давая ему приблизиться.

— Не могу, и все! Только не сегодня! — Ее голос так дрожал,что Диана сама не верила своим ушам. Отступая назад, она врезалась в перила вотчаянной попытке избежать того, что считала угрозой. — Мне нужно время!

Коул преграждал путь в комнату, и Диана попробовала укрытьсяза одним из кресел, стоящих на балконе, но тревога и сожаление в его глубокомголосе заставили ее насторожиться. Все опасения тут же показались Дианенелепыми.

— Время — единственное, что я бессилен вам дать, Диана.Женщина услышала в этой фразе все признаки смущения — от отчаянной попыткиподкупа до стремления уберечь свою гордость благодаря намеку на богатство.

— Есть множество женщин, — заверила она, заведя руки за шеюи расстегивая тяжелое ожерелье, — которые согласятся на ваше предложение внадежде, что обман станет реальностью. Внизу, в бальном зале, вы найдете немалотаких союзниц.

— Вы правы, — неожиданно бесстрастным голосом произнес он. —Возможно, мои запросы слишком велики, но я хочу, чтобы в этом плане участвовалаженщина, которой я бы с гордостью дал свое имя, и это ограничило выбор всегоодной из них — вами.

Он произнес эти слова так холодно, что на мгновение Дианарешила, что ослышалась.

— Но почему именно мной?

— Причин много. — Он пожал плечами. — Не последнее местосреди них занимает то, что, несмотря на свое социальное положение, вы былизнакомы со мной еще в то время, когда мне платили за чистку конюшен, а вы ненаходили это занятие отталкивающим.

Прямой намек на его низкое происхождение вызвал у Дианыщемящую боль в сердце. Слезы навернулись у нее на глаза, пока она смотрела навластного, энергичного мужчину, стоящего перед ней, который по каким-топричинам не знал себе цену. Его лицо было слишком суровым, чтобы считатьсяпривлекательным, однако Диана никогда не видела более выразительного лица, чемэто, гордое и волевое. Циничные морщины пролегли в уголках его глаз и губ, иДиана разглядела за ними многочисленные битвы, закончившиеся победой, жестокие,но крепко усвоенные уроки. Но вместе с тем изгиб его губ был чувственным — дажекогда он выражал иронию, как в эту минуту. Даже если бы Коул был нищим, женщинысами бросались бы ему на шею — однако по какой-то невообразимой причине онсоглашался на фиктивный и бездетный брак.