мы шли по тропинке, тем больше здание Академии скрывалось за деревьями, лес по левую сторону становился все гуще, лиственные деревья сменялись хвойными. По правую сторону все так же шумела вода, густые темно-синие волны наталкивались на камни, огибая и облизывая их. Верхушки елей, казалось, доставали до самых небес, по которым плыли пушистые, как сахарная вата, белоснежные облака. Ноздрей коснулся хвойный запах, такой чистый и яркий, что я старалась вдыхать как можно глубже, чтобы насытиться этим невероятным ароматом.

Вопросы вертелись на языке, но после состоявшегося между мной и Эдрианом диалога, если его можно было так назвать, я сомневалась, что стоит открывать рот. В конце концов, вряд ли он собирается завести меня в чащу и оставить там. Даже если так, я уже была не уверена, что сильно против. Поиски Майки даже не начались, магия во мне все еще дремлет, какой смысл находиться здесь?

Эдриан резко свернул с тропинки в чащу. Идти стало труднее, вековые корни елей становились все толще, а такой неуклюжей девчонке, как я, легко было о них споткнуться. Я пробиралась вслед за Эдрианом, придерживаясь за могучие стволы деревьев, шершавые и сухие, перелезая через корни, наступая на шишки и нахватав в ботинки кучу песка. Шум воды уже давно был не слышен, лес сомкнулся за спиной, и, поглядев наверх, теперь едва можно было заметить клочок неба. Стало гораздо темнее и прохладнее. Я поежилась.

Эдриан даже не думал сбавлять темп, он проворно пробирался сквозь чащу, огибая корни и не застревая во мху. Я порядком запыхалась и остановилась у одной из могучих елей. Через несколько ярдов Эдриан нетерпеливо обернулся.

– Уже устала? – спросил он, уголок его губы дернулся вверх.

– Извини, не приучена к спринтерским маршрутам и тем более не хожу в походы.

– Спринтерские маршруты? Походы? Это что? – смутился Эдриан.

– Походы – это то, чем занимаются люди, когда им становится скучно. Идут на природу, исследуют леса, горы. В общем, живут обычной жизнью, не высекают огонь из ладоней и не призывают ветер, когда им вздумается. Ставят палатки, это такие натянутые тенты, обычно из брезента, наблюдают за тем, как течет река, встает и заходит солнце.

– Печально, – хмыкнул Эдриан.

– Печально быть таким самовлюбленным и близоруким, – парировала я. – И вообще, куда мы идем?

– Увидишь. Если бы мы не тратили время на пустую болтовню и шли бодрее, уже давно были бы на месте.

Я вздохнула и, вскинув руки в раздраженном жесте, последовала дальше за Эдрианом. Через четверть часа я, порядком уставшая и клявшая про себя Эдриана на все лады, заметила, что лес впереди становится реже. До нас доносились звуки оживленных голосов, шелест и… лошадиное ржание? Не то чтобы я не любила лошадей, но такие крупные, сильные животные вызывали у меня первобытный страх. Я молилась, чтобы мне показалось, но чем ближе к выходу из чащи мы подходили, тем больше я убеждалась, что там определенно были лошади. И люди. Много людей.

– Эдриан, – позвала я парня, который шел все бодрее и бодрее; явно воодушевленный, он совершенно меня не слышал. – Эдриан!

Вскрикнув, я сама не заметила, как зацепилась штаниной за один из торчавших корней. Сухая древесина прочно зацепилась за ткань, разорвав ее с негромким треском, и я, лишившись равновесия, зажмурилась, готовясь к встрече с песком, мхом и иголками. Но я не упала. Вокруг моего тела образовалась плотная воздушная подушка, как густое желе, она обтекала меня, пружинила, не давая упасть. Разлепив веки, я посмотрела вниз, между мной и поверхностью земли оставалась пара дюймов. Впереди же стоял Эдриан, вытянув ладонь вперед. Он прожигал меня взглядом. Парень резко сжал кулак, и воздушная подушка отпружинила меня назад, я едва успела вскочить на ноги, чтобы не шлепнуться в этот раз на спину.

– Спасибо, – пораженно пробормотала я.

– Не стоит благодарности, – отмахнулся Эдриан, – я просто не хотел, чтобы ты выглядела посмешищем на состязании.

Парень все еще оставался на месте, и я неловко заторопилась, чтобы поравняться с ним. Теперь мы шли рядом, и мне приходилось все время коситься наверх, чтобы смотреть на Эдриана, он был значительно выше, чем я.

– Какое состязание? – поинтересовалась я и тут же споткнулась о ветку, на этот раз засмотревшись на силуэты людей и лошадей в просвете между деревьями.

– Вероника! – прорычал Эдриан, поймав меня за локоть. – Мы почти пришли, ты можешь хотя бы несколько минут не пытаться самоуничтожиться?

– Разве ты не этого хотел бы? – с вызовом спросила я, вырывая руку из его цепкой хватки.

Но Эдриан не отпустил. Он резко развернул меня к себе и закусил губу. Выражение его лица стало печальным. Казалось, он терял самообладание. Эдриан тяжело прикрыл глаза и выдохнул. В этот момент мне ужасно хотелось коснуться его, кончики пальцев закололо от этого неистового желания просто почувствовать гладкость его кожи.

– Нет, – сказал Эдриан решительно и отпустил мою руку, – я бы этого не хотел.

В полнейшем молчании мы преодолели последние шаги к выходу из леса, и свет, резко хлынувший из-за деревьев, на секунду ослепил меня. Я прикрыла глаза рукой, привыкая к шуму и солнцу. Эдриан мимолетно коснулся меня плечом и прошагал вперед.

Когда я наконец привыкла к яркому свету, то не смогла сдержать восхищенного возгласа. Это были кони с…

– Крылья? – выдохнула я. – Это что, пегасы?

– Они самые, – послышался голос слева от меня. – Кстати, я Отис.

Светловолосый веснушчатый парень протянул мне ладонь, оказавшуюся почти вдвое больше моей. Я колебалась несколько секунд, а затем протянула руку ему в ответ. Его ладони были шершавыми и мозолистыми, а веснушки усыпали не только лицо, но и запястья. Белая рубашка на груди парня была расстегнута и небрежно заправлена в коричневые брюки для верховой езды. На ногах Отиса красовались черные, измазанные сапоги. Парень был крепким и высоким.

– А я Вероника, – пробормотала я, убирая руку.

– Наслышан, – кивнул Отис и ухмыльнулся, но так по-доброму, будто второе солнце вышло из-за облаков, – тут только про тебя и болтают. Особенно Аманда.

Я оглянулась. На поляне, залитой солнцем, что резко контрастировало с мрачностью леса, находилось около двух дюжин студентов. Некоторые из них были в похожих брюках, другие же в обычной форме Академии. Среди ребят я заметила несколько знакомых лиц, среди них, конечно же, была и Аманда с подпевалами. Эдриан стоял чуть поодаль. Он скинул свой черный камзол и закатал рукава рубашки, обнажив руки до локтя. Если хорошенько приглядеться, можно было рассмотреть выступающие вены на его руках. Он разговаривал с девушкой и парнем и не