Никогда она не испытывала такого страха за другого человека. Даже когда Ксандра накрыло в ущелье волной, не обмирала до невозможности пошевелиться и не испытывала от каждого удара сердца боль по всему телу. Только когда с губ Эйкке сорвался слабый стон, бросилась к нему, поняв, что именно от нее теперь может зависеть его жизнь. Сколько бы он ни говорил о быстрой драконьей регенерации, с некоторыми ранами не могли справиться и они. Все-таки драконы были обычными людьми, а вовсе не богами.

Не справившись с закравшейся в душу нежностью, Касси осторожно коснулась пальцами щеки Эйкке. Дракон, ну надо же! Какой же недалекой она была, когда верила всем россказням о подобных ему. А он не только пальцем ее не тронул, но и жизнью рискнул, чтобы она от своих собратьев не пострадала. Нет, нельзя судить людей по количеству их ипостасей. Лишь по поступкам. И по тому, что в их сердцах.

Как бы Касси хотела знать, что на самом деле в сердце Эйкке. И есть ли в нем место для нее. Хоть самое крошечное. Потому что в ее сердце его место, кажется, больше не подвергалось никаким сомнениям. И его нынешний героический поступок не играл в том никакой роли.

— Пожалуйста… — одними губами попросила Касси. — Все будет хорошо!..

Только держись…

Рядом с Эйкке, приткнувшись спиной к его боку, спал изможденный, но абсолютно счастливый мальчишка. Уже только утром Касси рассмотрела необычный серебристый цвет его отросших вихров. Сколько же он был в плену, работая на износ и получая только тычки и удары плетью? И все же не сломался и даже боевой характер не растерял. Как он бросился на защиту старшего товарища, почему-то уверенный, что именно Касси и Ксандр стали причиной его ранений! Немало Ксандр потратил сип, чтобы уверить мальчугана, что они друзья Эйкке и вовсе не желают ему зла, да и то особого успеха не добился. Только слабость и вынудила юного дракона отступить и позволить прикоснуться к себе. И то огрызался все то время, что Касси обмывала водой из ближайшего ручья кровившие раны, а потом вдруг замолк, и Касси, удивленно подняв глаза, заметила, что он заснул. Аккуратно уложила его рядом с Эйкке и укрыла обоих собственным плащом. Сама уж как- нибудь перебьется даже в столь свежее весеннее утро. А больным требовалось тепло.

Ксандр отправился за лошадьми, чтобы их, не приведи Ивон, не обнаружила полиция и не определила хозяев, и Касси осталась одна. И сколько бы ни уверял ее Ксандр, что Эйкке легко справится даже с подобными ранениями, она не могла до конца в это поверить, пока не осознала, что безотрывно смотрит в потемневшие серые глаза, а пальцы ее по-прежнему прижаты к щеке Эйкке, потому что он задержал ее руку своей и даже не усмехнулся над ее глупостями.

Касси почувствовала, что лицо заливает густой горячий румянец. И только опалившая и бескровные щеки Эйкке краска позволила удержать себя от трусливого побега и даже немного овладеть собой.

— Как ты? — так сдавленно спросила Касси, что сама себя услышала с трудом. Эйкке чуть пошевелился, поморщился от навязчивой боли и выпустил Кассину руку. Она тут же спрятала ее за спину, ругая себя за легкомыслие.

— Жить буду, — хрипло сообщил Эйкке, и Касси, сорвавшись с места, тут же принесла ему воды в кружке из Ксандровой сумки. Эйкке сделал несколько глотков и с благодарностью посмотрел на подругу.

Сколько он тут провалялся? Солнца не было видно, но, судя по вполне прогревшемуся воздуху, завтрак он давно проспал. Неужели Касси все это время сидела возле него? И… гладила по щеке?..

Внутри что-то зазвенело сладкой надеждой. Стала бы Касси прикасаться к нему, если бы он был ей омерзителен? Ни одна благодарность не способна перебороть неприязнь к обидчику и отвращение к чешуйчатому ящеру, если именно они властвуют в душе. Но во взгляде Касси он не увидел ни того, ни другого. Только самую настоящую радость. Уж ее-то спутать было невозможно.

— Испугалась? — все-таки поинтересовался он, желая получить точный ответ, а не упиваться собственными придумками. Касси вздохнула и, взяв его руку в свои, крепко ее сжала.

— Еще как! — выдохнула она. — Думала, не увижу тебя больше живым.

Эйкке удивленно поднял брови. Он-то имел в виду совсем другое.

— Вот еще! — заявил он. — Я дракон все-таки. От подобных царапин не помираю.

Касси покачала головой: рассердиться на Эйкке за подобное пренебрежение к

своему здоровью у нее не получалось.

— Хвастун, — забавно обозвала его она, будто не чужого человека, и Эйкке снова потянуло на дерзости.

— Вот и делай после этого добро людям! — шутливо обиделся он. — Рейме расчухается — увидишь, что такое драконья благодарность. Может, и научишься чему.

Рейме, очевидно, звали его юного друга, но сейчас Касси пропустила это имя мимо ушей. Коротко вздохнула, признавая правоту Эйкке, а потом вдруг наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Эйкке ошеломленно замер, а Касси отвернулась, совершенно малиновая, и пробормотала куда-то в сторону:

— Вряд ли драконы благодарят так же… Но если скажешь… я исправлюсь…

— Не надо! — Эйкке стиснул ее пальцы так, что, наверное, причинил боль, но на Кассиных губах мелькнула быстрая улыбка, и он позволил себе выдохнуть. — Когда еще дорини такую честь окажет? Да к тому же после того, как увидит вторую личину?

Касси не обернулась и не принялась выговаривать ему за неуважительный тон. Вместо этого еще ниже склонила голову и зачем-то погладила его большим пальцем по руке.

— Я никогда не видела живых драконов, — призналась она. — Даже не думала, что вы такие…

— Такие мерзкие? — услужливо подсказал Эйкке, чувствуя, как по груди расходятся волны воодушевления, заживляя спину лучше всяких целебных мазей. Эта девчонка творила с ним совершенно необъяснимые вещи, но ничего более приятного, чем ее прикосновения, он еще не испытывал. А уж от преступно короткого поцелуя и вовсе растекся патокой.

Однако на лице Касси появилось необычное мечтательное выражение, и Эйкке замолк в ожидании.

— Просто необыкновенные… — произнесла она. — Крылья… Мощь… Опаловая чешуя… Пламя это при обороте… — тут она осеклась и уставилась на него в непонятном страхе. — Эйкке, а тебе… не больно превращаться? Там же настоящий огонь: я даже жар чувствовала! Или это наказание такое от Создателей: каждый раз сгорать на собственном костре?

Он мотнул головой, рассеивая ее опасения. Улыбнулся.

— Это только для людей опасно. А мы привыкли к божественному огню. Гнев их, должен сказать, куда хуже.

Касси кивнула, принимая его объяснение. Снова отвернулась. И снова не выпустила его руку. Впрочем, Эйкке и не собирался ей это позволять. Он сегодня дважды едва не потерял ее: сначала по своей вине, потом по вине Ксандра — и повторять ошибки был не намерен.

— Касси, слушай, прости меня за то, что брякнул тогда, — с искренним раскаянием проговорил он: пока она не смотрела ему в глаза, связывать слова в разумные фразы было не в пример легче. — Я не хотел тебя обидеть. Просто показалось, что вы с Ксандром и без меня отлично справляетесь. И помощники с его изобретениями вам не нужны.