Деревенских возглавлял староста, одетый значительно добротнее остальных жителей. С ним я уже имела сомнительную честь встречаться, когда выкупала у Фрола – сына бабушки Аглаи – ферму. В тот период он на меня произвел не самое благоприятное впечатление, а уж сейчас и подавно. На обрюзгшем лице выделялись умные, цепкие, злые глаза. За разглядыванием старосты я едва не упустила еще двух персонажей. Один из них был в серебристой мантии – представитель городского управления – ничего примечательного в своей внешности не имеющего. Обычный. А вот второй – явно птица столичная. Крепкого телосложения, высокого роста, с прямой осанкой и широкими плечами, на которых развивалась ярко-изумрудного оттенка накидка с золотой окантовкой по краям, скрепленная фибулой в виде змеи, свернувшейся кольцом. Черты лица острые, короткие черные вьющиеся волосы зачесаны назад и едва достают до шеи, а во взгляде легко считывается зрелость и рассудительность.

– Здравствуйте, господа. Я баронесса фон Риштар, управляющая домом отказников. Что побудило вас ворваться в частные владения?

Староста дернулся, как от пощечины. То ли ещё будет!

– Мы пришли судить вашего парня, который вчера змей в деревню приволок. Отдавайте мерзавца добром. А то мы на вас всех управу найдем… – на меня, что называется, наехали. Считает, что за ним сила? Иначе, откуда такая наглость?

– А вы, любезный, и есть староста, как я помню? Нам давно пора возобновить знакомство, – перебиваю его приказным тоном, не давая впасть в обвинительный раж. В конце концов, я выше по положению. – Напомните мне, как вас зовут?

В толпе кто пытался замаскировать смех кашлем. Однако, не особой популярностью пользуется староста у местных. Надо запомнить.

– Я староста деревни Готлиб Патис!

– Отлично, вот и познакомились. Так что у вас за претензии?

Толпа зашевелилась, загудела, послышались выкрики:

– У меня зимой двух кур уволокли…

– А у меня зипун стянули, я его на забор кинула, пока в полисаде копалась…

– Моего младшего по весне на речке побили, на мостки рыбачить не пускали…

На эти глупые претензии я отвечать не собиралась.

– Господа, я здесь работаю с начала лета. За то, что было до меня, претензий не принимаю. Сейчас воспитанники сыты, и, я уверена, не воруют.

Мои слова вызвали новый всплеск обвинений, послышались призывы всех разогнать и все разгромить.

– А ну, тихо! – неожиданно в игру вступил столичный козырь. – Староста, ты зачем толпу приволок? Про самосуд забудьте, раз уж обратились в управление.

Поддержки с этой стороны я никак не ожидала, да и для старосты поступок столичного гостя тоже стал неприятной неожиданностью, заставившей его замолчать.

– Приветствую вас, леди Риштар. Меня зовут Рей Аспид – заместитель главы гильдии змееловов. Управление вашего города прислало заявление на расследование случая со змеями. Я решил присоединиться к Бриттиасу Климану, и взглянуть на ваше болото, а заодно и помочь разобраться в конфликте.

Хм, а этот змеелов красиво расставил приоритеты и ясно дал понять всем присутствующим, что болото ему интереснее деревенской склоки.

– Леди Риштар, может быть, вы пригласите нас в дом и мы спокойно во всем разберемся? – это управленец голос подал.

– Вы предлагаете мне всех в дом пустить? Сельчан, агрессивно настроенных по отношению к детям, находящимся внутри? – хотела язвительно добавить «А больше вы ничего не желаете?», но стоящий рядом Флин пригасил злую эмоцию и я вовремя прикусила свой язык. А вот вздернуть в изумлении бровь мне никто не запретил, как и взгляд полный укора, в котором явно можно было прочитать все мои мысли о бредовом предложении из уст не очень умного человека. Культурно выражаясь.

– Действительно, Бриттиас, думай, что говоришь, – одернул «коллегу» Рей Аспид. – Возможно, стоит выбрать несколько представителей с каждой стороны для решения конфликта? Кто вам нужен, чтобы разобраться в этой истории?

– Я, как управляющая, а также Трой, Влас, мой брат Флин. Все мы были участниками вчерашних событий. И воспитатель мальчика.

– Пять человек. Кто пойдет от деревни?

К старосте присоединились трое мужчин и одна женщина, выбранные жителями.

Расположились в столовой. Наши сообразительные воспитательницы к тому моменту увели всех детей на верхние этажи, подальше от нагрянувших гостей. Деревенские заинтересовано осматривали обстановку, а ещё принюхивались к аппетитным запахам Василиной стряпни – кухня-то рядом, и обед близится. Вот только «накрывать» стол переговоров я не собиралась. Не те это гости, которым тут рады.

Мне первой предоставили слово, позволяя рассказать о произошедшем инциденте. Но разве это что-то объяснит? Нет уж, начнем издалека.

– Я изложу свое видение ситуации, никому его не навязывая. Между домом отказников и жителями деревни взаимоотношения давно натянуты. В первые же дни, в должности управляющей, я столкнулась с беспрецедентной жестокостью со стороны местных жителей. Староста лично, чуть ли не насмерть забил плетью подростка, можно сказать, ребенка, и как я понимаю, никто в процесс не вмешался, – высказывалась хлестко, не щадя ничьих чувств, буквально обвиняя своей речью. – Ребенок до сих пор жив и здоров только из-за своевременного вмешательства сильного мага, которого я привлекла со стороны.

– Кого? – глухо спрашивает Гевин.

– Шона. Вся спина плетью в лохматы. Три дня горел без какой-либо лекарской помощи. Потом командировочный маг – Мартин – его вытянул. Диего свидетель.

Гевин просто молча кивнул, сделав для себя какие-то выводы. У управленца Бриттиса на лице обозначился шок, змеелов лучше контролировал эмоции, но и он совладал с собой не в полной мере. Я отчетливо уловила тень злости, промелькнувшую и тут же исчезнувшую.

– Да он, паршивец, книгу в школе украл! Ему вообще руки порубать надо было! Повезло, что…

– Ребенок хотел учиться, – перебил разгоряченного старосту Флин, так и не позволяя рассказать окружающим, в чем же выражалось «везение» Шона. – Его регулярно выгоняли из школы, хотя зимой вышел закон, что отказники имеют право на обучение. Если бы не такое отношение, разве стал он воровать? Но на оскорблениях и побоях вы не остановились, высекли у позорного столба и оставили умирать, – тихая речь нарушалась лишь яростным сопением главного заводилы – старосты. – А он просто хотел быть наравне с деревенскими детьми и иметь доступ к тому, что полагается ему по закону.

Представители Яблоневки были в курсе истории с Шоном, но никто не смотрел на ситуацию с такого ракурса и, сейчас, они испытывали что-то вроде неловкости. Переглядывались между собой, но то и дело останавливали свои задумчивые взгляды на старосте.

– А откуда вам знать, чего он там хотел, ворюга безродная? – Готлиб распалялся всё больше, не замечая, что даже его односельчане, наконец, начали осознавать несоизмеримость преступления и наказания. – Вас там не было!