— Теперь три шага вперед и не делайте резких движений, —попросил Дронго.

— Вы и меня подозреваете? — улыбнулась женщина.

Она была в легких белых брюках и в белом джемпере. Носумочка казалась на взгляд тяжелее обычного.

— Что у вас в сумочке? — спросил Дронго, не опуская оружия.

— Пистолет, — призналась женщина, — но это совсем не то, чтовы думаете. Мне поручили вас охранять. Я сообщила о вашем замысле в Центр, имне приказали лично вас охранять.

— Очень мило со стороны вашего руководства, — спокойносказал Дронго, — теперь медленно, очень медленно положите сумочку на пол иначните раздеваться.

— Вы сумасшедший, — гневно топнула она ногой.

— Делайте, что вам говорят, Алиса, у меня нет времени васобыскивать. У секретных агентов бывают свои неприятности. Кроме того, мы всебесполые существа, даже обладая какими-то определенными признаками пола.

— Вы ненормальный. — Теперь она улыбалась. Подняв сумочку,бросила ее на диван. Потом сняла туфли, начала расстегивать пуговицы на брюках,медленно спуская их вниз. Ноги у нее были длинные и красивые. Она отбросилабрюки в сторону и снова надела туфли.

— Вы убедились, что у меня нет оружия?

— Снимите джемпер, — он не менял выражения своего лица.

— Однако, — усмехнулась она, — вы заходите слишком далеко.

Двумя руками она стащила через голову джемпер. Он понял,почему она несколько смутилась. Под джемпером не было ничего. Но, похоже, самаженщина не очень комплексовала. Она даже не стала закрывать обнаженную грудь.

— Бесполые существа? — улыбнулась она. — Или мне раздетьсядо конца, чтобы вы убедились в том, что я пришла вас охранять, а не убивать?

— Извините, — сказал Дронго, — теперь можете одеться.

Она наклонилась за джемпером, потом выпрямилась, надеваяего. И негромко произнесла:

— Я не знаю, какое ваше предложение более хамское. Когда выпредложили мне раздеться или когда предложили после этого одеться. А вы какдумаете?

— Я думаю, оба, — честно сказал Дронго, — но сегодня ночьюмы все-таки бесполые существа.

Она наклонилась за брюками.

— Ладно, — сказала, — будем считать, что я вам поверила. Выразрешите мне взять мою сумочку? Или действительно считаете, что я пришла васубить?

— Простите, — он наконец убрал пистолет, — просто я всегда работаюодин. И единственная возможность остаться в живых — это иметь за спиной стену.

Единственная возможность.

— Я понимаю, — она взяла брюки, — может, вы отвернетесь?

Он взял ее сумочку с дивана и вышел в спальню. Через минутуона вошла уже одетая, села в кресло.

— Вы так и не вернули мне сумочку.

— Да, конечно. Только не доставайте пистолет. Я вообще нелюблю, когда кто-то сидит напротив меня с оружием в руках.

— У вас фобия, — убежденно сказала она.

— Я не доверяю никому, — жестко произнес он, — никому, миссЛинхарт. И вы напрасно пришли. Теперь мне будет труднее действовать в этомномере. Я привык всегда работать один, — упрямо повторил он.

Женщина прикусила губу.

— У меня приказ, — сказала она. — Я не уйду отсюда, пока выне уедете из Дамаска. Нравится вам это или нет.

— Тогда останемся вдвоем, — согласился Дронго, бросивсумочку женщине и взглянув на часы. Было уже около четырех часов утра.

До двенадцати часов ночи восьмого апреля Касумов безуспешнопытался найти исчезнувшего Ильяса Мансимова. Все время звонил заместительминистра, отчаянно переживавший за успех розысков. К полуночи стало ясно:поиски не увенчались успехом. Уставшие сотрудники собрались в отделе. Ждали ещедвоих, Касумов уже от отчаяния послал их в аэропорт, поручив еще разпорасспрашивать сотрудников таможни, среди которых могли быть и знакомыеМансимова. В половине первого ночи еще раз позвонил заместитель министра.

— Не нашли? — спросил он с тайной надеждой.

— Нет, — ответил Касумов, — его нигде нет. Труп Ахмедова ужеидентифицировали, провели опознание. Но Мансимова нигде нет. Ни дома, ни уродителей, ни на даче. Мы его ищем.

— Поздно, — гневно заявил заместитель министра, — завтраутром положишь заявление ко мне на стол. Уже девятое апреля.

— До утра еще дожить нужно, — пробормотал Касумов.

— Это ухе не твое дело, — не понял заместитель министра, — яотстраняю тебя от расследования. Можете ехать по домам.

— Мы ждем еще двух сотрудников, — устало сообщил Касумов.

— Хватит играть в прятки, — злился заместитель. — Тыпровалил операцию, и завтра тебя выгонят с работы. Погоны оставишь и под судпойдешь…

Касумов положил трубку. Дальше слушать не хотелось. Онзакрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Кажется, завтра он действительновылетит с работы.

Придется искать себе новое место. Он так устал, что не хотелни о чем думать.

Неожиданно он вспомнил про Дронго. «Хоть бы он добилсяуспеха в Сирии», — обреченно подумал Касумов. Сидевшие в кабинете сотрудникивыжидательно смотрели на него.

— Вот и все, ребята, — сказал он, открывая глаза. — Мы всеравно сегодня уже ничего не сделаем. Давайте по домам. Уже час ночи. А завтрапопытаемся что-нибудь придумать.

Его помощники знали, что завтрашней попытки просто не будет,видя, что министр дал Касумову срок до завтра и завтра их начальник отделадолжен будет подать рапорт о собственной отставке.

Но никто не проронил ни слова. Коротко прощаясь с Касумовым,словно с обреченным больным, они выходили из кабинета. Он остался в комнатеодин. И снова закрыл глаза. «Может, это и к лучшему, — подумал он, — ведь яобязан был предотвратить взрыв в аэропорту. Обязан был предусмотреть всевозможные варианты при проверке этих ящиков. А я даже не догадывался. Наверное,все правильно. Кто-то должен ответить за гибель людей». Скрипнула дверь, и вкабинет вошли те, кого он посылал в аэропорт.

— И там ничего нет? — ровным голосом спросил он.

Ребята переглянулись. Потом один из них нерешительно сказал:

— С ним никто не дружил особенно.

— Да, конечно. Можете идти по домам, ребята, — он вочередной раз закрыл глаза, словно давая понять, что все кончено.

— Нет, — сказал его сотрудник. Это был молодой, ночестолюбивый лейтенант. — У него не было друзей. Но один из сотрудников таможнивспомнил, что у Мансимова была любовница. Стюардесса Галина Шугина.