— Нужно бежать, — Алиса озиралась по сторонам. Она понимала,что будет с ней, если попадет в руки сирийских спецслужб. Но не видела выходаиз создавшейся ситуации. — Будем прорываться! — решительно крикнула она.

— Идем, — кивнул Дронго. И перелез через стекло в люльку.

— Вы ненормальный, — в ужасе отшатнулась женщина, — мыразобьемся.

— У нас нет времени, — отрезал Дронго. Он схватил ее ипритянул к себе, пронеся над зубьями разбитого стекла. Дверь открылась, вкомнату ворвались сразу несколько сирийских полицейских. Алиса была уже рядом сним на опасно качающейся люльке. Он посмотрел на женщину, они поняли друг другабез слов.

Подняв пистолеты, они разрядили свои обоймы над головамиполицейских. Те испуганно попадали на пол.

— Вниз! — крикнул Дронго, запуская механизм. И люлькастремительно полетела вниз.

Они упали, больно стукнулись, когда люлька замерла в несколькихсантиметрах от земли. Сверху уже высовывались головы полицейских, некоторыеначали стрелять.

— Бежим! — скомандовал Дронго, подтолкнув женщину.

Они вскочили и побежали под выстрелами полицейских. Внезапноженщина вскрикнула.

— Что с вами? — обернулся Дронго. — Вы ранены?

— Кажется, подвернула ногу, — виновато ответила она.

Он наклонился, поднял ее на руки и побежал в сторону старогогорода.

Позади слышались крики случайных прохожих, выстрелыполицейских, испуганные вопли женщин.

Касумов привез Мансимова в изолятор Министерстванациональной безопасности. После громкого побега отсюда бывшего министраобороны и еще нескольких арестантов огромное здание обнесли высокой оградой,повсюду расставили охрану, усилили охрану в самом изоляторе. Сбежать теперьотсюда не было никакой возможности.

Касумов не стал дожидаться утра, сразу вызвал из домасотрудника технического отдела, с которым они вместе осторожно открыли«дипломат».

Предосторожности, как, впрочем, и полагал Касумов, оказалисьизлишними, чемоданчик был набит деньгами и документами. Выяснилось, что уМансимова имелось несколько паспортов, среди которых был и на имя турецкогогражданина с фотографией Ильяса Мансимова.

Только после того, как все было задокументировано, Касумовпозволил себе поспать у себя в кабинете два часа и уже в девять утра встречалсвоих сотрудников чисто выбритым и в свежей сорочке. Никто не понимал причинрадостного блеска в его глазах. Все приходившие на работу сотрудники считали,что видятся со своим начальником в последний раз, он же, наоборот, собралсовещание и даже давал задания на перспективу.

Ровно в десять часов утра министр вызвал к себе ЭльдараКасумова. В кабинете находился и мрачный заместитель министра. Ему уже сообщилио недовольстве самого президента происшедшим в аэропорту взрывом. И теперьзаместитель министра готов был обрушить весь свой гнев на голову Касумова,требуя не только его увольнения из органов, но и отдачи под суд.

Когда Касумов вошел в кабинет, министр, не приглашая егосесть, мрачно спросил:

— Где заявление?

— Разрешите доложить? — попросил Касумов.

— Не разрешаю. Почему нет заявления?

— Я считал, что вы уже знаете, — улыбнулся Касумов.

Это улыбка выбила из равновесия заместителя министра. Онвзорвался.

— Ты чего улыбаешься? — закричал он гневно. — Ты почемуулыбаешься? Что смешного в твоих проколах?

Более догадливый министр поднял со стола сводку вчерашнихпроисшествий, которую еще не успел прочесть. И изумленно посмотрел на Касумова.

— Ты его нашел?

— Так точно, — еще шире улыбнулся Касумов.

— Где он?

— В следственном изоляторе, — махнул рукой Эльдар, — мыпривезли его сегодня утром.

Заместитель министра внезапно понял, что произошло чудо. Онзамолк, недоуменно глядя на лежавшую перед министром сводку.

— Так вы его нашли? — тихо спросил он.

Касумов кивнул.

— Молодец, — громко сказал министр, — я в тебе никогда несомневался.

Молодец, — радостью повторил он. — Мы утерли нос и МОССАД, иВР.

Он посмотрел на своего притихшего заместителя и громко повторил:

— Какой молодец!

Заместитель нехотя кивнул. Он уже понял: ситуациякардинально изменилась. — Что думаешь делать? — спросил министр. — Будемработать, — улыбка все еще не сходила с лица Эльдара. Несмотря на своюдолжность, он был еще так молод, ему не было и сорока лет. — Мы уже вызвалиследователя, — сообщил он, — но сначала я хочу сам с ним поговорить.

— Правильно, — одобрил министр, — сначала выжми из негожее,а потом передавай его следователю. Нам нужно знать все, — подчеркнул он ужерадостным голосом.

Касумов вышел из кабинета, чувствуя страшную усталость. Онне спал почти двое суток. Вернувшись к себе, он приказал доставить ИльясаМансимова.

Тот вошел угрюмый, агрессивный.

— Почему меня арестовали? — сразу перешел в атаку.

— У тебя целый букет обвинений, — махнул рукой Касумов, незабыв включить магнитофон. — Начать перечислять или ты сам знаешь?

— Ничего я не знаю, — огрызнулся Мансимов.

— Знаешь, — уверенно сказал Касумов, — начнем с самогоначала. Ты разработал и помог международному террористу Ахмеду Мурсалу провестиаферу с тремя паспортами, в результате подменяющие друг друга люди обеспечивалитеррористу беспрепятственный переход границы.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пожал плечами Мансимов.

— Затем ты помог организовать прием багажа Натига Кура,который тот привез из Москвы. Есть показания бывшего начальника смены Гулиева отом, как ты встречал Натига Кура в аэропорту Баку.

— Это не преступление.

— И наконец, ты вместе со своим сообщником Шарифом Ахмедовымубил жителя Нардарана Акрама Велиева, который попросил своего соседа, чтобы егородственник оказал услугу твоему турецкому другу. По-моему, целый букет. Вполнедостаточно. Нами точно установлено, что в ту ночь машина Шарифа была у домаубитого. Твои отпечатки пальцев найдены в доме. Ты ведь понимаешь, что этосмертный приговор. Ты опытный человек, Ильяс, и должен все сознавать. Очевидно,ночью вы приехали к своей жертве. Видимо, ты познакомился с ним через Шарифа,который возил туда воду. Но в эту ночь он сделал ошибку. Решив перестраховатьсяи создать себе алиби, он невольно выдал себя. Он не стал заполнять бассейнименно убитого, тогда как все другие бассейны были полны воды. А все соседивидели, как водовоз Шарифа стоял у дома убитого. Вы ошиблись, и эта ошибкастоила жизни твоему напарнику.