– Не валяйте дурака, Вассер! – хлопнул он ладонью по столу.– Что за детский утренник вы нам тут разыгрываете! Мы знаем, что руководствоАбвера дало вам задание особой важности, напрямую связанное с так называемым«Планом 21», иначе именуемым «Барбаросса». Вы похитили нашего сотрудника, – шефкивнул на Егора, – потому что нуждались в радиосвязи. Ход был дерзкий и дажеблестящий, отдаю должное. Но признайте и вы, что игра окончена. Вы жепрофессионал. Умейте проигрывать, черт бы вас побрал! Меня сейчас не интересуютподробности вашего внедрения в центральный аппарат НКГБ, мне не нужны вашисвязи, шифры и прочая мелочь. Вопрос только один: когда? Вы понимаете, о чем я.Откровенный ответ сохранит вам жизнь. Если же будете продолжать представление,мне придется использовать спецметоды. Вы знаете, что за этим дело не станет.Ну, я жду!

Тут не выдержал и Дорин.

– Не надо спецметодов, шеф, – попросил он. – Вы меня простооставьте с этой фрау минут на пять, на десять. За эти 27 дней мы с нейневероятно сблизились, у нее не будет от меня секретов.

Видно, сказал он это убедительно – Вассер так и вжалась вспинку стула.

– Я не знала, что он сотрудник органов, – пробормотала она.

– Само собой, – кивнул Октябрьский. – Вы были уверены, чтоэто Степан Карпенко. Но это ничего не меняет. Прекратите вилять, Вассер.Отвечайте на вопрос. Или я немедленно переправляю вас на Варсонофьевский, вСпецлабораторию. Вам ведь не надо объяснять, что это за место.

Судя по тому как побледнела арестованная, объяснения и всамом деле были излишни. Все сотрудники центрального аппарата слышали, что вВарсонофьевском переулке находится некий строго засекреченный объект, прокоторый лучше не говорить даже между собой. Слово «Спецлаборатория» если ипроизносилось, то исключительно шепотом. Егор очень туманно представлял себе,чем там занимаются, но наверняка делами нешуточными, про них знать лишнего нерекомендуется.

Но и теперь Вассер молчала.

Подождав с минуту, шеф обратился к Егору:

– Не будем больше терять времени. Я сейчас везу эту упрямуюмедхен в Спецлабораторию. Там она мне быстренько всё расскажет. А ты с группойдуй к ней на квартиру. – Он заглянул в личное дело. – Оболенский переулок, дом9, квартира 36. Это в Хамовниках, ну ребята найдут. Обыск, засада – всё какположено.

Он поднялся и подал знак сотрудницам – те рывком поставилиарестованную на ноги.

Лицо Вассер пошло красными пятнами. Она облизала пересохшиегубы и вдруг хрипло сказала:

– Не надо в Спецлабораторию. Я расскажу. Всё, что знаю.

– Та-ак, – протянул Октябрьский. – Ну что ж. Итак – когданачнется война?

– Я не знаю… Я не немка. Не агент Абвера. Кто такой Вассер,понятия не имею… Постойте! – В ответ на нетерпеливый жест старшего майорашпионка заговорила быстрей. – Хорошо, хорошо, я знаю, кто это! Я выполняла егоприказы. Меня действительно зовут Ираида Петракович. Никто меня не внедрял, япопала в органы по комсомольской путевке. Этот человек, которого вы называетеВассером, он… он завербовал меня. Я не знаю, где он живет, но я помогу вам еговзять. Едем ко мне на квартиру. Там в тайнике рация и шифры. Я покажу, вы безменя не найдете.

Она говорит правду, она не Вассер, дошло до Егора. Онпораженно взглянул на старшего майора и понял – Октябрьский того же мнения.

Как же так? Получается, все эти четыре недели Егор принималза важного немецкого агента мелкую предательницу!

Петракович, похоже, в самом деле приняла решение. Голос сталтвердым, плечи расправились, и взгляд стал не ускользающим, а прямым, глаза вглаза.

– Вот это разговор, – одобрил Октябрьский. – Если поможешьнам взять Вассера, еще поживешь. Женщина ты молодая, умирать тебе…

На столе зазвонил один из телефонов. Не договорив, шефбыстро схватил трубку.

– Октябрьский слушает… Откуда, из Минска? – удивленнопереспросил он. – И улетел в Киев? А вы ему передали, что я дожидаюсь? … Так исказал?

Старший майор положил трубку Лицо у него было озадаченное.

– Ну, в обычном режиме так в обычном режиме, – пробормоталон и тряхнул головой. – Ладно, Ираида, едем к тебе в гости.

По дороге в Хамовники арестованная опять скисла, на вопросыстаршего майора отвечала односложно.

Нет, настоящего имени Вассера она не знает.

Внешний вид? Высокий брюнет, глаза карие, особые приметыотсутствуют.

Давно ли завербована? В конце апреля.

Чем ее купили или запугали?

Молчание.

Жила Петракович в ведомственной квартире, выделенной двумнезамужним сотрудницам. Соседка, младший лейтенант госбезопасности, тpeтиймесяц отсутствовала – находилась в командировке, ее комната была запертанавесным замком.

Дом был недавней постройки, шестиэтажный. Без лифта, но сгазом и даже ванной. Откуда только в комсомоле берутся такие паскудины, думалЕгор про изменницу. И работу ей ответственную доверили, и жилплощадь вон какуюдали, а она против Родины пошла.

Пока специалисты производили обыск (к соседке на всякийслучай тоже вошли, невзирая на замок), Егор разглядывал фотографии на книжнойполке.

Вот ее родители: усач отец хорошего трудового вида, мать вплатке, сестра-фэзэушница, маленький братишка. Вот она сама в десятом классе –славная такая дивчина, с косой через плечо. А это уже с товарищами по службе:волосы острижены, глаза холодные и знакомая жестокая складка у рта.

Не разглядели начальники в сержанте госбезопасностичервоточину. И ответят за это, уж будьте уверены. Откуда в человеке гнильзаводится? Может, появляется на свет определенный процент нравственных уродов,и ничего с этим не поделаешь? Вот бы научиться их распознавать еще в детстве,пока они не успели обществу напакостить! Академик Лысенко открыл, что еслизерно на ранней стадии развития подвергнуть яровизации (это какой-то тамагротехнический процесс), то оно может начисто поменять свои видовые признаки. Воти с нравственными уродами тоже наверняка можно какую-нибудь моральнуюяровизацию изобрести.

– В сторонку, – сказал Дорину сосредоточенный человек впиджаке и белом полотняном картузе. Отодвинул лейтенанта от полки, принялсяловко перелистывать книжку за книжкой, прощупывая и даже продувая корешки.

Егор отошел к столу, где сидела Петракович.