Повернул голову и не сразу узнал в тощем, обросшемклочковатой бородой субъекте лейтенанта Дорина, который месяц назад пропал безвести в ходе неудачной операции «Вассер».

Увидев, что абверовская шпионка Вассер носит чекистскуюформу и запросто проходит в Главное Здание, Дорин в первый миг одеревенел.Крик, конечно, не поднял и вдогонку не бросился – на это-то ума хватило.

Но в общем и целом ум лейтенанта, что называется, зашел заразум.

Ну, сильна немецкая разведка! Внедрила агента в святаясвятых советского государства, на Лубянку. Искали-искали неуловимого агентаВассера, а он, то бишь она, всё это время была прямо под носом!

Когда же первоначальное потрясение миновало, Егор воспрялдухом. Теперь всё менялось. Он был уже не жалкий неудачник, приползший сбездарно проваленного задания, а лихой разведчик, который вернулся из-за линиифронта с бесценной добычей. Вот вам, товарищ старший майор, пресловутый агентВассер. Заказной бандеролью.

Не упустить бы только. Вдруг она не постоянная сотрудница, авызвана из какого-нибудь периферийного подразделения? Ищи ее потом.

А еще пришла в голову тревожная мысль: что если она выйдетчерез другой подъезд? Хотя если периферийная, то вряд ли.

В любом случае нужно было спешить.

Егор еще раз набрал номер Октябрьского.

Телефон молчал.

Тогда, набравшись храбрости, позвонил прямо в приемнуюНаркома. Ситуация позволяла.

– Секретариат. Слушаю вас.

– Говорит лейтенант Дорин. Я должен срочно доложить товарищугенеральному комиссару об очень важном деле.

– Какой лейтенант? Откуда? – недовольно откликнулась трубка.

– Из спецгруппы «Затея».

Сказал – и испугался: вдруг спецгруппу за это времярасформировали?

– Почему не докладываете по начальству?

– Не могу найти товарища старшего майора, а дело не терпитотлагательства. Честное слово!

Эх, несолидно прозвучало, прямо как «честное пионерское».

– Наркома пока нет. Позвоните через полчаса.

Что же делать? Егор в волнении переступал с ноги на ногу.Пропуска нет, телефона других сотрудников «Затеи» он не знает.

Пойти к дежурному по городу?

Волынка, конечно. Видок у него подозрительный – мало ли кдежурному за день психов ходит. Пока втолкуешь, в чем дело, пока установятличность. За это время Вассер запросто может уйти.

Вот в романе «Петр Первый» писателя Алексея Толстогоописано, как в древние времена любой человек мог крикнуть: «Слово и делогосударево!» – и его сразу вели в Тайный приказ к самому главному дьяку. Еслинаврал человек, обеспокоил органы из-за пустяков, шкуру спустят. А если деловправду важное – ему сразу давали ход.

В общем, заколебался Егор: то ли «Слово и дело» кричать (всмысле, к дежурному ломиться), то ли оставаться на посту – стеречь шпионку.

Всё за Дорина решила судьба.

В высокие двери быстрой походкой вошел высокий человек вгенеральской форме, с маленькими усами и решительно выпяченной челюстью.

Егор чуть не всхлипнул от радости, от неимоверногооблегчения.

– Товарищ старший майор! Шеф! – И, уже шепотом, добавил. –Она здесь!

На них таращились. Зрелище и вправду было необычное: мятыйтип в кожаной куртке, отчаянно жестикулируя, нашептывал что-то на ухопредставителю высшего комсостава. Тот слушал, и густые брови карабкались по лбувсё выше и выше.

– Иди ты! – один раз воскликнул командир, словно не веря.

Потом:

– Да ты что?!

Дослушав про главное, шеф не стал тратить времени навторостепенные вопросы.

– Детали потом, – сказал он, оттаскивая Егора в сторону. –Ты мне вот что скажи: пропуск она предъявила бумажный или корочку?

– Не обратил внимания, – виновато ответил Дорин. –Растерялся.

– За мной! – махнул Октябрьский.

И на проходную – корешки разовых пропусков смотреть.

– В разовых сержанта с женской фамилией нет. – сообщил он,быстро пролистав бумажки. – Значит, постоянная. Пятнадцать-двадцать минут назадкто был на контроле? Вы? – спросил он у начальника караула.

– Так точно.

– Женщин – сержантов госбезопасности пропускали?

– Само собой, товарищ старший майор. Девять часов, началосмены. Народу навалом. В транспортном женщин много, в главной канцелярии, вадминистративно-хозяйственном.

– Меня интересует брюнетка, – перебил его Октябрьский. –Молодая. Рост под метр семьдесят. Ну, лейтенант, шевелите мозгами. Вас ведь незря сюда поставили, у вас должна быть профессиональная зрительная память.

– Сержант, молодая, брюнетка, высокая, – медленно повторилкараульный. – Таких было две. Обеих видел раньше. Одна из 3-го отдела. Фамилияна «П» и кончается на «ович» или «евич». Вроде «Петревич», «Петрункович»,точнее не припомню. А вторая из шифровального, интересная такая женщина. Насчетфамилии только… Виноват.

Егор дернул шефа за рукав:

– Интересная! Точно она!

– А из 3-го отдела что, неинтересная? – спросил Октябрьский.

– Дело вкуса, товарищ старший майор. Есть любители, ктохудых уважает. Но лично я считаю, что баба, то есть женщина, должна быть вдостатке. – Лейтенант показал округлыми жестами, что он имеет в виду.

– Не из шифровального! – крикнул Дорин. – Наша – котораянеинтересная!

Но шеф уже сам понял – сорвался с места, пришлось догонять.

Третий отдел НКГБ ведал обысками, арестами и наружнымнаблюдением. В кабинет начальника, майора Людвигова, Октябрьский ворвался безстука, коротко разъяснил суть дела, и майор, человек грузный, немолодой, сталхватать ртом воздух.

– Ты мне только с инфарктом не бухнись! – прикрикнул на негоОктябрьский. – За то, что шпионку прошляпил, после ответишь, и не мне –Наркому. А сейчас дело, Людвигов, дело!