Дом состоял из одной большой комнаты и крохотной кухни.Узкой, словно шкаф. И еще была застекленная веранда. А главное – туалет, вкоторый не нужно бежать на улицу, а только пройти дальше по сеням.

– Стася! Чайник уже вскипел. Есть зефир. Есть колбасавареная. Ее можно даже пожарить. Черт, я масло подсолнечное забыл купить. Тычто молчишь? Ты что там, провалилась?

Вполне уместное замечание. Он‑то на улице облегчился.Мальчишки так удобно устроены.

Теперь остается ждать. По мнению Кирилла, скоро приедетхозяин дома и увезет нас в безопасное место. С этой успокоительной мыслью мызавалились спать.

Ближе к рассвету, когда по деревне заорали сердитые коровы иих хозяйки, к дому подъехали две машины.

Первой проснулась я:

– Кирилл. Там кто‑то приехал!

Мы осторожно выглянули. И тут же отпрянули от окна. Рядом сзабором торчал ментовский уазик. И еще одна внедорожная машина.

– Дядя с архаровцами. Там за туалетом есть второйвыход. На щеколду закрыт.

Наспех натягивая на себя одежду, мы тихо прокрались ксортиру. Сбоку от него оказался проход, в котором хранились уложенные дрова. Аза ними низкая дверца. Через которую мы сиганули наружу. Перед нами открылсятуманный вид на запущенный огород. Засеянный преимущественно высоченным сочнымрепейником. А за ним – лес. В котором было наше спасение.

Пригибаясь, мы пробежали сквозь дрянные колючки и припустилипо мокрому лиственному подлеску. По‑моему, это был ольшаник. Но вскореначались елки и березы. Бежать стало гораздо легче.

– Вот дерьмо. Как они узнали? И какого черта сюдаприперлись? – приговаривал Кирилл.

Я неслась следом, едва уворачиваясь от хлестких мокрыхветок. Перепрыгивая канавы, наполненные коричневой стоячей водой.Поскальзываясь на спрятавшихся под травой камнях. И перескакивая через упавшиестволы деревьев.

Кирилл не собирался останавливаться. Хотя мы отбежали напорядочное расстояние. Я жутко запыхалась, просто задыхалась с непривычки. Исердце так колотилось, что слышно было, как оно стучит о грудную клетку.

– Я больше не могу. Стой!

Кирилл оглянулся, оценил мое состояние и затормозил.

– Давай вернемся обратно. Посмотрим, что они станутделать? Мы же не знаем, куда теперь бежать.

Подумав, Кирилл принялся мне возражать:

– Стася. Они сразу поймут, что мы только что там были.Там везде наше барахло валяется. Они начнут нас искать. Или в доме спрячутся,типа засады устроят. А нам это надо?

– Но если приедет твой художник, он их прогонит. Этоего дом!

– А они скажут, что мы опасные рецидивисты, и подключатместную милицию.

– Это вряд ли. Твой дядя вовсе не дурак. Ты посмотри нанас – какие мы преступники?

– А что ж он с ментами приехал?

Немного поспорили и повернули обратно. И вскоре убедились,что идем куда‑то не туда. Давно пора показаться деревенским крышам. А ихне было. Как не было и просвета, который означал край леса. Вокруг нас плотнойстеной толпились удручающе одинаковые деревья. Дело принимало неприятныйоборот.

– По‑моему, нам направо, – с сомнением вголосе предположил Кирилл. – Жаль, солнца нет. Хоть я не помню, как понему ориентироваться. Ты случайно не знаешь?

– Если оно было слева, то возвращаться надо так, чтобысправа. Но раз его все равно нет, то какая разница?

– Будем надеяться на лучшее. Скорее всего, заблудитьсямы не могли.

К полудню мы окончательно поняли, что все‑такизаблудились. У меня от страха жутко заболел живот.

– Ура! Я что‑то успела прихватить с собой! Какоголешего я сунула себе в карман полрулона туалетной бумаги, ума не приложу. Лучшебы пожрать взяла. Или мобильник. Но бумаге я в тот момент обрадовалась сильно.

– Я, пока ты там лес удобряла, нашел симпатичный ручей.Так что можно попить.

Вода была очень кстати. Она была чистая. И вкусная.

– Когда мы удирали, то я ничего похожего на ручей неперепрыгивала.

– Куда он течет? Куда они вообще текут? Предположим,впадают в реки. Или в озера. Значит, надо идти за ним. Правильно?

Я согласилась за неимением лучшего предложения. И мы побрелирядом с ручьем. Который пока не думал никуда впадать. Зато мы всегда могли изнего попить сколько угодно.

– У тебя должны быть спички. Мы когда ночью ключиискали, ты их в карман сунул.

Кирилл устроил привал. На крохотной, но вполне приятнойполянке. На которой почти не было комаров и слепней. Зато оказалось немногозрелой земляники.

Пока я рвала ягоды, делая из них букет, Кирилл выпотрошилсвою и мою куртки. Раз мы заблудились, надо знать, что у нас есть длявыживания. Полезного обнаружилось трагически немного. Кроме туалетной бумаги испичек мы являлись владельцами одного невразумительного ножика, лейкопластыря,носового платка, ключей от городской квартиры и денег, от которых пока толкубыло ничтожно мало.

– Если по‑честному, то у нас нет ничегополезного, кроме спичек и ножа.

– Скушай, мальчик, ягодку, – пропела я и подарилаКириллу собранный букет.

– Налапопам.

Детское словечко напомнило мне про Митьку. Который сейчаснаверняка вместе с папой принимает солнечные ванны и объедается мороженым. Мнеснова стало грустно.

Когда мы немного отдохнули, то решили продолжить путешествиепо течению ручья. Надеясь, что когда‑нибудь доберемся до дороги илижилья. По мнению Кирилла, народ селится с видом на водоемы. У меня собственногомнения не оказалось. Я видела пару раз в кино, как горожане попадают в дремучийлес и не знают что делать. Но в этих фильмах для меня было мало интересного,кроме того, там всегда всех спасали опытные взрослые мужчины. Кирилл на них былмало похож, но он вел себя спокойно и уверенно.

Я решила не волноваться.

– Если повезет, можно выйти на высоковольтку. Или ещена провода какие, – с оптимизмом успокаивал меня Кирилл. – Ты посторонам поглядывай, а то вдруг я просмотрю.