Николай сошел с первого троллейбуса в Печерахи пошел, растерянно оглядываясь. Адреса-то он не знал! А дома в этом районе,как и в других микрашках, все на одно лицо: высоченные, блекло-зеленые, блочныестроения с узкими дворами. Николай бродил, бродил по этому лабиринту, надеясь,что интуиция где-то звякнет, как будильник утром, но она, похоже, тоже растеряласьи молчала. И, главное, не спросишь ведь никого: «Вы не знаете, где тут живет…»Да от него разбежится народ, как черти от ладана! И не исключено, между прочим,что никто в самом деле не знает, где проживает данное лицо, ибо оно себя никакне афиширует, а скорее наоборот.

Мимо неспешно шкандыбал мужичок, свесив головуна грудь. Похоже, это именно тот, кто ему нужен.

– Извините, – заступил ему дорогуНиколай. – Вы не скажете, тут где-нибудь есть кафе?

Мужичок вяло шарахнулся, вяло приподнял явнобольную после вчерашнего головушку:

– Кафе? Тебе пожрать или просто выпить?Если поправиться хочешь, то здесь магазин за углом, «Вита нова»называется, – там наливают. Только деньги-то у тебя есть? Там Зойка ломитза шкалик почем зря.

Его измученное, одутловатое лицо приняло приэтом такое обиженное выражение, что сразу стало ясно: Зойкины шкаликистрадальцу не по карману.

– Да нет, я просто поесть хотел, – сжалостью ответил Николай. – Пообедать.

– Ну, придется до дому дотерпеть, –пробормотал его собеседник, и видно было, что каждое слово дается ему все сбольшим трудом. – Позакрывали все столовки на хрен, или магазины тамтеперь, или казино.

– Казино?

Николай задумался. Нет, на казино это место непоходило… Хотя кто его знает, что там творилось в недрах, скрытых отпостороннего глаза!

– А вот я помню по старым временам,где-то тут была такая простенькая «стекляшка», типа кафе…

– «Стекляшка»? – Мужичок изпоследних сил напряг свои размягченные похмельем мозги. – Ну, это,наверное, бывшая «Бригантина». – Он неопределенно махнул куда-то направо:– Вот так пойдешь через двор, потом прямо два квартала, потом налево и опятьчерез двор – и выйдешь. Только вряд ли ты там пожрешь, земеля. Эта «Бригантина»днем закрыта. Ночью, слышал, там крутые собираются, а днем вымирает все.

Крутые собираются?! Николай чуть не ахнулвслух, но сдержался и радость ничем не показал – только сунул своемузаморенному Вергилию железный пятирублевик.

– Ты чё?.. – проблеял было тот,ощутив, как взыграло в нем советское ретивое, однако долгие годыдемократического топтания души человеческой уже дали свои плоды: ретивоеблагоразумно заткнулось, а мужик покрепче стиснул кулак и зарысил за угол,желая немедля вкусить новой жизни в одноименном магазине, ошеломив своейплатежеспособностью злокозненную Зойку.

Вергилий чуточку перепутал правую сторону слевой, так что Николаю еще пришлось изрядно побродить, дополнительно спросивпри этом дорогу у мрачной бабули, долговязой особы неопределенного пола, ивеселого роллера, и вот, наконец, перед ним возникло приземистое строение согромными стеклянными окнами-витринами, не мытыми, сразу видно, с началаперестройки. Облик у бывшей «Бригантины» оказался такой уныло-заброшенный, чтоу Николая дрогнуло сердце. Да здесь, похоже, никогда не ступала нога никакого человека,ни крутого, ни пологого. Неужели Вергилий снова напутал?!

И тут он заметил железный лист, криво прибитыйк двери, и обрадовался ему, словно старому знакомцу. За этот неаккуратный листНиколай зацепился в прошлый раз халатом и чуть не оторвал карман. Отлично!

Однако, обретя искомую «Бригантину», Николайповел себя очень странно для стороннего наблюдателя – если бы таковой вдругобнаружился. Он не стал стучать в дверь и заглядывать в окна – он повернулсяспиной к «Бригантине» и принялся озирать окрестности, делая руками движения,напоминающие жесты регулировщика на перекрестке, и бормоча что-то вроде:

– Ага… машину оставили здесь, а самипошли сюда… я еще удивился, что так близко. Нет, мы пошли не туда, а сюда!Точно!

Уверенно кивнув, Николай быстро повернул водвор. Да, машину «Скорой» они потому и оставили рядом с кафе, что идти до домабыло буквально две минуты, и тот человек, который их вел, помнится, сказал: «Затачку свою не переживайте, тут с нее глаз не спустят».

«Тачка» потом и впрямь обнаружилась на прежнемместе (колпаки и зеркала не тронуты) – и даже, такое впечатление, помытая завремя их отсутствия, уж больно подозрительно она блестела в свете занимающегосярассвета. А может, это Николаю спьяну показалось…

Он сердито мотнул головой, вынуждая себянапрячься и вспоминать. Номера на доме не было, но это никакая не примета: вовсех Верхних Печерах найдется небось всего с десяток домов, на которых стоятномера.

«Угол! – обрадовался Николай. – Уголу него был обрушен!»

А вот и обрушенный угол дома. По словам ихрадушного хозяина, здесь когда-то не вписался в поворот мебельный трейлер. Да?А такое впечатление, что по дому садили из малой гаубицы, что вовсе неисключено, учитывая, кто проживает в этом подъезде…

Николай вывернул из-за разросшегося сиреневогокуста, на котором еще кое-где мотались под ветром последние листья, и, мелькомулыбнувшись сидевшей на лавочке барышне с коляской, ринулся на крыльцо.

Вот и дверь – тоже очень обыкновенная,облупленная, как и везде, вот и портрет очередного вруна, рвущегося в Думу…

Николай толкнул дверь. Но не тут-то было!Кодовый замок!

– А вы к кому? – полюбопытствовалабарышня, и Николай растерянно обернулся.

Что бы такое соврать? Можно сказать прямо… нопочему-то не хочется. Почему-то страшновато говорить прямо!

– Да я агитатор, – брякнул онпервое, что пришло в голову. – Из областной избирательной комиссии. Надолистовки разложить по почтовым ящикам. А код забыл. Не подскажете?

– Да я не из этого подъезда, –вильнула глазами барышня. – Просто села отдохнуть.

Врушка! Если не из этого подъезда, то зачемспрашиваешь, к кому визитер?

Николай снова повернулся к двери. Дурное дело,как всегда, не хитрое. Цифры 6, 8, 4 и 1 стерты сильнее остальных. Стало быть,на них нажимают чаще всего. А если попробовать?

Есть контакт! Замок щелкнул, дверьприоткрылась, и Николай вошел в подъезд, пока молодая мамаша окончательно непросверлила его своим подозрительным оком.

Около лифта маячила согбенная спина какого-тотрудяги, ковырявшего индикатором кнопку вызова.

– Лифт работает? – спросил Николай.