– На самом деле мы встречались у менядома практически ежедневно. У тебя были частые командировки, но половину из нихты проводил у меня.

– На черном покрывале? – уточнилАнтон, вспомнив фотографии, и не мог сдержать брезгливой дрожи.

– Ну да, – ответила Иннаспокойно. – В том числе и на черном покрывале.

– А мы не боялись, что Нина можетнеожиданно к тебе нагрянуть?

– Нет, – легко усмехнуласьИнна. – Я ее приучила без звонка не появляться.

– Да, но однажды онапоявилась-таки, – резонно возразил Антон.

Инна с надеждой вскинулась, но тотчас опустилаголову:

– Ах да, это я сама тебе рассказывала.Знаешь, каждую минуту надеюсь, что ты вдруг вспомнишь, вспомнишь…

– Нет, – отрезал Антон. – Обэтом я знаю только с твоих слов. Но интересно, что было потом?

– Потом я тебе сказала, что узнала ее, иты поехал домой, объясняться. Но увидел, что она пропала. Решил, что онапоехала к деду, позвонил ему. Нина трубку не взяла, но ты КонстантинуСергеевичу объяснил, что был у меня исключительно по делу, в связи с этиминаездами на тебя, что приедешь за Ниной и Лапкой утром. Поехал – и вот тут-то ислучилась авария.

– Это во сколько было?

– Что именно?

– Звонил я дедуле во сколько?

– Ну, – Инна задумалась, –примерно около часу ночи, плюс-минус туда-сюда.

– Около часу… А почему я потом такзаторопился? – с любопытством спросил Антон.

– Куда?

– Ну, за Ниной. Авария со мной произошлав шесть утра. От Нижнего до Чкаловска ехать, как мне рассказывали, часаполтора, не меньше. Значит, я выехал где-то в начале пятого. В час поговорил с КонстантиномСергеевичем, потом поспал, и вдруг мне стало уж замуж невтерпеж, да? Вотзастрелите меня, но дайте немедленно объясниться с женой! С чего я сорвался,почему не стал ждать утра? Почему гнал как сумасшедший? Я что, так спешил ейсообщить, что намерен с ней развестись?.. Кстати, вопрос немалый: а почему мыей ничего не сказали, если уж прямо жить не могли друг без друга? Или могли?

– Не могли, – твердо сказалаИнна. – Не могли! А ничего не говорили из-за Лапки.

– То есть чтобы не ранить чувства ребенка? –Антон пренебрежительно фыркнул. – Судя по всему, мы были немалыми циникамии притворами, и чтобы нас так заботила Лапка… Ну да ладно! Впрочем, это ужвторой вопрос.

– Нет, это как раз вопрос первый, –пробормотала Инна, однако Антон отнес ее слова за счет женскойсентиментальности.

– Да шут с ней, с Лапкой! Может, тебелегче станет, поскольку я не только тебя, любимую, но и родную дочь, даже имениее, не помню. То есть никаких чувств, абсолютный нуль! – Антон резкорубанул воздух ладонью. – Поэтому давай-ка поговорим о деле. Ты говоришь,что Нина ждала меня у деда. Каким же образом она оказалась в моей машине,которая как раз и ехала в Карабасиху?!

– Ты меня спрашиваешь? – сладкимголосом осведомилась Инна, закинув ногу на ногу таким резким взмахом, что Антонразглядел: она не в колготках, а в черных чулках. – Если помнишь, этотвопрос я тебе еще днем задала.

– Помню, – насупился он, с усилиемотводя взгляд от кружевной каймы чулка, видной из-под короткого платья. –Помню, но ответить не могу. Вообще по логике получается, что я ехал-ехал, потомувидел ее где-то по дороге, на обочине, посадил в «Форд», и мы помчалисьобратно в Карабасиху, за Лапкой. По-моему, это единственное объяснение ееприсутствия в моей машине, верно?

– Логично, – пробормотала Инна.

– А вот в поступках Нины я не усматриваюникакой логики! Если все так, как мы думаем, зачем она возвращалась в город?Ночью, пешком… Авария произошла недалеко от Пуриха, то есть, по идее, я долженбыл ее подобрать где-то возле Горьковского моря. А то и вообще в Заволжье!Дальше она просто не смогла бы пешком уйти за это время. Неужели она неповерила моим объяснениям, что я был у тебя по поводу наездов? А кстати, кто наменя наезжал, вообще-то говоря?

– Версия такая, что тебя заказал одинкидала по фамилии Асламов, – тихо сказала Инна. – С помощьюподставных счетов и мухлевки с наликом он нагрел вашу фирму на пятьдесят тысячбаксов.

– Не хило… – пробормотал Антон, длякоторого не прошло даром общение с Аликом, и он лихо умножил 26 рублей напятьдесят тысяч.

– Не хило, – согласиласьИнна. – Какие-то братки дважды, нет, даже трижды появлялись у тебя дома,один раз устроили что-то со звонком, чтобы током убило того, кто ткнет тудапалец, а два раза в твое отсутствие нападали на Нину. Первый раз ее спас какой-товрач «Скорой помощи»…

– Врач со «Скорой»? – вскинулсяАнтон. – А кто он, как его фамилия?

– Не знаю. Второй раз они пришли ночью,думали устроить засаду и подкараулить вас. Но Нина с Лапкой вернулись раньше,чем собирались. Они спаслись каким-то чудом, перелезли на чужой балкон. А потомНина поехала ко мне и увидела там тебя…

– Интересно, – ломким голосом сказалДебрский, – а откуда ты знаешь такие интимные подробности насчет тоговечера? Засаду устроили, перелезли на балкон…

– Антон! – Инна вскочила. – Всеэти подробности я знаю от тебя! Ты вернулся, услышал от соседки, что здесь быламилиция, позвонил туда – тебе все и рассказали. А ты, естественно, пересказалмне. А что, – она вызывающе вскинула голову, – ты решил, что я нанялабратков, чтобы они прикончили Нину, а я бы могла соединиться с тобой? Нет, мойдорогой, любовь любовью, а…

Она умолкла, потом вдруг схватилась за подолсвоего платья и, резко потянув его вверх, вывернулась из алой ткани, словновылупилась из нее. Мотнула растрепавшейся головой, и лоснящиеся локоны покорноулеглись в прежнем безупречном порядке.

– Хватит! – сдавленно выкрикнулаИнна, заводя руку за спину и расстегивая алый бюстгальтер. – Хватитболтать глупости! Мы тратим время на ерунду. Я знаю, что надо сделать, чтобы тывспомнил!

Трусики на ней тоже были алые… были, вотименно. Через мгновение из всей одежды остались только черные чулки с кружевнойкаймой. Однако в сочетании с синими расшлепанными тапками Инна выглядела недерзко раздетой, а просто – неодетой женщиной.

Поймав взгляд Антона, в котором блеснуланасмешка, Инна сбросила тапочки и рухнула на колени перед Дебрским. «Прощенияпросит? – мелькнула перепуганная мысль. – За что?»