чаще, июльские грозы, напитавшие землю, сменились августовскими проливными ливнями, промозглостью и слякотью. Низины утопали в воде, реки вышли из берегов, наводнив домики многих норных животных. Животные начали активно готовиться к зиме, почувствовав приближение холодов.

Молодая волчица очень изменилась за эти месяцы скитаний. Она вытянулась, стала более оформленной и утратила подростковую нелепость, когда уши растут быстрее лап и хвоста. Ее клиновидная острая морда приобрела острые углы, на фоне которых еще ярче и естественнее заблестели ее раскосые глаза, немного похожие на крокодильи. Серебристая шубка волчицы из летнего легкого ковра начала превращаться в настоящее персидское полотно. В нем сияли белоснежные нити, а у холки даже встречались рыжевато-бурые волоски, напоминавшие о давно забытом отце-лайке. Да хвост, который в щенячестве мог сворачиваться калачиком, все еще сохранил эту забавную особенность. Гроза стала еще больше похожа на свою мать в юности, когда ее еще не украшали шрамы от битв, а белая шкура не потускнела и не выгорела на солнце. Молодая волчица напоминала норку, только что выбравшуюся из воды, с таким же гибким, гладким и обтекаемым телом.

Первая осень, а затем и зима в жизни волчицы обещали быть непростыми. Порой молодым животным сложно выживать группами в период недостатка пищи, что уж говорить о волке-одиночке. Конкуренция за кормовую базу резко возросла, как и напряжение в лесу. Гроза не знала, что нужно делать, чтобы выжить, но интуитивно догадывалась, что пора менять стратегию. Если бы с ней была стая, то она наверняка бы уже научилась охотиться на более крупную добычу — косулю или даже оленя, но в одиночку такой зверь ей был недоступен и непосилен. Гроза часто замечала следы маленьких копыт на земле и облизывалась, вспоминая вкус нежного мяса. В последнее время ей приходилось ловить лишь крыс и мышей, которых едва хватало, чтобы насытить ее растущий организм. Волчица постоянно хотела есть и находилась в поисках корма. В ход шло все: от последних ягод до рыбы в реках. Гроза наловчилась ловить ее пастью, выжидая, лежа на камнях, пока неосторожная рыбина проплывет мимо. Конечно, получалось редко и надеяться на этот источник пищи не приходилось, но всякий раз при виде лужи, в которой барахталась запертая после отлива рыба, она радостно пританцовывала и виляла хвостом.

Гроза давным-давно ушла от поселений людей, совершив путешествие длиной в сотню километров. Она остановилась у большой реки посреди густого хвойного леса, чтобы напиться воды. По счастливой случайности она учуяла трупный запах, шедший от туши выше по течению. Волчица решила не терять возможности наесться досыта, ее ребра уже торчали из-под кожи, а живот скручивало от голода. Гроза облизнулась и потрусила вверх по течению реки, поднимаясь на возвышенность. Перед ней возвышались горы, из-за которых выглядывало закатное солнце. Близились сумерки.

Волчица понимала, что может быть не первой претенденткой на пищу, поэтому приготовилась к бою. Ей уже приходилось сражаться с лисами и надоедливыми воронами за куски падали, поэтому волчица подняла загривок, навострила уши и напряглась. Вдалеке виднелась стая птиц, круживших над тушей лося. Сердце Грозы бешено забилось, а из пасти начала капать слюна. Волчица не учуяла запаха ни медведей, которые без особых усилий отняли бы у нее мясо, ни других зверей. Только воронье, которое она разогнала, смело подбежав к туше. Птицы разлетелись по веткам соседних деревьев, превратив их в клокочущий балаган из криков и недовольных свистов.

Лось пролежал в реке совсем немного и только начал гнить, поэтому волчице несказанно повезло. Это был старый самец с грубой шкурой и жестким мясом, которое Гроза с трудом отделяла от костей. Ей приходилось упираться обеими передними лапами в бока животного и, напрягая сильную шею, резким движением отрывать куски от туши. Она и правда становилась очень похожа на крокодила, который способен лишь открывать или замыкать пасть, проглатывая мясо, не жуя. Волчица увлеклась процессом и уже не оглядывалась по сторонам. Ее охватила жадность. Грозе казалось, что она сможет в одиночку съесть всю тушу целиком. Ее желудок наполнился настолько, что у волчицы возникли рвотные позывы и она отрыгнула часть мяса. Она больше физически не могла есть, поэтому решила переварить съеденное, устроившись неподалеку, хотя и не слишком близко к туше, и вернуться за добавкой. Гроза отошла от реки на несколько метров и облюбовала себе местечко под каким-то раскидистым кустом. Она вырыла себе небольшую ямку в земле, свернулась в ней калачиком и тут же уснула.

Ночью она проснулась от странного резкого звука, похожего на хлопок. Следом за ним послышался затяжной хруст. Звуки доносились со стороны реки, где лежал лось. Волчица принюхалась и осторожно высунула морду из-под куста. В ночном лесу пахло другим зверем. Она никогда не встречала его, но поняла, что это был волк. Любопытство нарастало вместе с тревогой. В дикой природе невозможно предугадать исход такой встречи. Звери обычно стараются избегать друг друга и не вступать в близкий контакт, а волки — это отдельная сложная система с ареалами обитания и проживания, которые пересекаются крайне редко. Это очень социальные животные, которые живут семьями и яростно оберегают свои облюбованные угодья. Грозе явно не хватит сил тягаться с волчьей семейкой. Однако в округе был запах лишь одного зверя. Серебристая волчица наткнулась на его метки на стволах деревьев. Это был молодой самец, чуть старше ее самой.

Гроза решила пойти на риск и приблизиться к туше. Она могла оказаться сильнее или напористее одиночки, поэтому подняла хвост вертикально вверх и угрожающе оскалилась. Она действительно стала выглядеть более устрашающе и внушительно. Волчица видела силуэт незнакомца. Он обгладывал бедро лося, смачно хрустя костями. Гроза предупредительно зарычала и сделала выпад по направлению к одиночке.

Волк обернулся, заметив присутствие серебристой охотницы, сощурил глаза, плотно прижал уши к голове и грозно зарычал, продолжая стоять над тушей. На вид ему было не больше года, но выглядел он достаточно внушительно, чтобы заставить Грозу сомневаться в своих силах и правах на тушу. У волка было поджарое жилистое тело, успевшее обрасти шрамами и рубцами, особенно много следов осталось у него на морде. Между его глаз проходила глубокая отметина, напоминавшая след от ножа. Рана, вероятно, была нанесена человеческим предметом, потому что шрам был ровный, без рваных краев и разницы в толщине по всей длине рубца. Волк тоже начал обрастать зимней шубой, сменяя невзрачную серую летнюю мантию на густую шерсть, способную согреть его в холодные долгие таежные ночи. Когда одиночка начинал скалиться, на его губе виднелся оборванный кусок плоти, сквозь