— И работаешь в гестапо?

— Чего? — не понял тот. Но потом махнул рукой иумильно добавил:

— Я не ожидал тебя здесь увидеть! Совсем не ожидал!

— А уж я как не ожидала! Значит, папа? А зовут тебякак? — Жалость к нему позволила мне перейти на «ты».

— Неужели мама ничего обо мне не рассказывала?

Совсем-совсем ничего? Ни словечка?

— В том смысле, что ты был летчиком и погиб, выполняя«мертвую петлю» на авиапараде? Нет, ничего такого.

— Я не летчик, я инженер, — покачал головойстранный тип, и его вязаная кепка сбилась на сторону. Козырек теперь находилсягде-то возле левого уха, и создавалось впечатление, будто ему на голову наделикастрюлю. — Я хотел подняться к Катерине и поговорить с ней по душам. Онаведь старше тебя, понимаешь? Моя старшая дочь.

— Как не понять? Так, может, поднимемся вместе?

Давай-давай! Все толком расскажешь.

Я не была уверена, что Денис пустит меня в дом вместе с этимподозрительным типом. Скорее это была проверка. Почему-то я была уверена, чтоон не согласится никуда идти. Однако ошиблась.

— Что ж, раз ты настаиваешь, — пробормотал тип ивтянул голову в плечи. — Я готов, пойдем. Я уже принял решение, и теперьмне ничего не страшно. Ради вас с Катериной я соглашусь на что угодно.Буквально на что угодно. Отцы ведь для того и существуют, чтобы защищать своихдетей…

Я не выдержала и рассмеялась. Надо же! Кажется, мне решилиполностью обновить семью. Вместо нового мужа — сверхновый. Вместо умершегомного лет назад отца-актера — живой сегодняшний папа-инженер. Могу себепредставить реакцию Катерины! Я-то уже привыкла к лапше, которую мне вешают науши. Пусть она теперь посмотрит, каково это. Не удивлюсь, если у этогобульдогоподобного типа есть документы, удостоверяющие его отцовство.

Однако до Катерины нам добраться не удалось. Причина былапренеприятной. Когда мы, плечо к плечу, дошагали до самого подъезда, раздалосьтихое «вжик», потом еще одно, и стекло во входной двери с громким звономпосыпалось вниз. Я сразу поняла, что это было.

Пули!

— Ложись! — крикнула я своему новоявленному папе ипервой бросилась на землю.

Впрочем, не думаю, что это могло помешать снайперуподстрелить меня. Скорее ему помешал автомобиль, подъехавший к подъезду. Оттудавыгрузилась целая семья. Гомоня, вновь прибывшие принялись выгружать избагажника свой скарб. Вывернув голову, я увидела, что бульдогоподобный типулепетывает во все лопатки. Он побежал вдоль дома в сторону выезда на шоссе. Яждала, что его вот-вот настигнет выпущенный из невидимого дула кусочек металлаи он рухнет на дорогу. Я была так в этом уверена, что даже забыла о собственнойбезопасности и, поднявшись в полный рост, вытянула шею. Тип, однако же,благополучно добрался до угла дома и скрылся из виду.

Прибывшее семейство между тем заметило меня — грязную ирасстроенную. Решив не заводить лишних разговоров, я нырнула в подъезд и,поднявшись на лифте на нужный этаж, позвонила в дверь Катерины.

— Ну? — спросила та, открывая дверь, — Гдеон? Что он сказал?

— Сказал, что он наш папа, — мрачно заявила я. Итут Катерина заметила, в каком я ужасном виде — куртка в грязи, ладони черные,колени вообще ни на что не похожи.

— Ты с ним подралась? — ужаснулась она. — Яведь тебя об этом не просила, дурочка! Это я просто так сказала, насчет защиты.Я полагала, ты придумаешь что-нибудь эдакое, какую-нибудь женскую хитрость.

Тут меня прорвало.

— Ты что, ничего не видела? — накинулась я нанее. — Ведь ты от окна не отлипала!

— А что я должна была видеть? — обиделасьсестрица. — Ты заговорила с этим типом, и тут меня позвал Денис.

— Он мог бы позвать тебя в другое время. Меня чуть неубили!

— Опять? — мрачно спросила Катерина, ничуть неудивившись, а только безмерно расстроившись.

— Что значит — опять? В меня еще ни разу не стреляли!

— С чего ты взяла, что в тебя стреляли сейчас? Тынаверняка даже не знаешь, как звучит выстрел. Услышала выхлоп на шоссе..

— Да, и от этого выхлопа дверь твоего подъездаразлетелась на кусочки! — саркастически добавила я.

— Господи, из чего же в тебя в таком случае стреляли?Из гранатомета? И куда делся тот тип с газона?

— Он убежал, как только раздались выстрелы.

— Убежал! — рассердилась Катерина. — А ты такничего и не выяснила!

— Как это ничего? Он выдает себя за нашегоотца-инженера. Так и сказал. Я, говорит, ваш с Катериной папа…

— И работает в гестапо?

Я презрительно посмотрела на нее и не удержалась от реплики:

— Господи, какое же у людей примитивное мышление.

Катерина тут же надулась.

— Я сказала: у людей, а не у тебя. Слушай, пожалуйста,ушами.

— Ты сегодня какая-то агрессивная.

— Да что ты говоришь? А ты, случайно, не смотрела начасы? Когда в тебя ночью стреляют из пистолета, а какой-то кретин, истоптавшийвесь твой газон, уверяет, что он наш родственник…

— Потрясающе.

— Убеждена, даже под пытками он стал бы отстаивать этуверсию.

— Как Туманов?

— Точно — Но почему он под моими окнами? — шепотомужаснулась Катерина. — Этого не должно быть.

— Согласна. Поэтому я пойду домой, —непоследовательно сказала я.

— Не хочешь поздороваться с Денисом? — спросилаКатерина — Выпить чашечку чая?

— Денис, как я понимаю, давно уже спит. А если ты егоразбудишь и покажешь грязную меня, думаю, он не слишком обрадуется.

— Да, ты права, — покорно согласиласьКатерина. — Может быть, вызвать для тебя такси? Если ты говоришь, что втебя стреляли…

— Почему-то мне кажется, что если бы меня хотелипристрелить, то уже сделали бы это, — задумчиво сказала я. — Впрочем,такси, пожалуй, вызови. Но засиживаться у тебя я не буду. Тогда придется мытьруки, чистить куртку… Все это хлопотно. Лучше уж я потерплю до дома.

Однако ни одна известная нам фирма не обещала прислатьмашину раньше, чем через полчаса. Пришлось раздеваться. Из спальни доносилсябогатырский храп.

— Денис очень устает, — оправдываясь, улыбнуласьКатерина.

— Ах, вот как ты ухитряешься утаивать от него своюличную жизнь.

— Моя личная жизнь — это твои приключения. Хотя, скажутебе честно, без них живется спокойнее. Так расскажи мне, пожалуйста, поподробнее,что там с этим дядькой?

— Он считает, что наша мама должна была рассказать намо нем.