Вместо того, чтобы убеждать в этом Талина, я нерешительно попрощалась и вышла в ночь. Большинство людей праздновали победу Талии, когда я проходила через лагерь, но я сразу же вернулась в свою палатку, чтобы поговорить с Адриэль. Она была в своей постели, пытаясь заснуть, но явно расстроенная всем этим шумом снаружи.

– Ты помнишь видение, которое было у меня в Риаге? – спросила я ее, присаживаясь на край ее кровати.

Она села и посмотрела на мою шею.

– Конечно.

– Сирен не пил мою кровь в том видении. Я думаю, это произошло из-за того, что пролилась моя собственная кровь.

Она выгнула бровь.

– И?

– Он выглядел совершенно изможденным и измученным, как я тебе уже говорила. И это было до битвы. У меня такое чувство, что у него закончилась кровь.

– И хорошо. Это должно ускорить его поражение.

– Это также должно заставить его отчаянно хотеть получить больше моей крови.

Она настороженно посмотрела на меня.

– Что ты предлагаешь, Нора?

– Талин считает, что дипломатия не сработает с Сиреном только потому, что он сам не готов отказаться от того, чего хочет Сирен.

Адриэль скрестила руки на груди и уставилась на меня.

– Ты имеешь в виду себя, не так ли?

Мои сомнения по поводу этого плана мучили меня с тех пор, как я прибыла в лагерь Талии. Если я ошибаюсь, я сорву ее планы и подвергну варинийцев еще большей опасности. Даже если я окажусь права, я все равно буду вынуждена противостоять источнику стольких своих страхов и боли. Как я могу доверять себе сейчас, когда каждое важное решение, которое я принимала до этого момента, казалось ошибкой?

– Я так растеряна, Адриэль. Хотела бы я, чтобы у меня был компас, который вел бы меня.

‒ У тебя он есть, Нора. – Она улыбнулась и указала на центр моей груди. – И, насколько я могу судить, он никогда тебя не подводил.

На следующий день мы перенесли лагерь, тысячи из нас собрали вещи и преодолели расстояние до Старого Замка. Он тщательно охранялся сильнейшими войсками Талии, теми, кто на самом деле был обучен военному делу. Некоторых из нас переселили в сам замок, в то время как подавляющее большинство разбило лагерь в палатках за стенами замка.

Старый Замок когда-то был заполнен знатью и членами королевской семьи, но это было десятилетия назад, а сейчас он представлял собой что-то среднее: выглядел по-прежнему как замок, но по сути уже являлся военным гарнизоном. Комнаты, которые нам выделили, были полны выцветшей мебели и пыли. Тем, кто не мог сражаться, было поручено сделать это место пригодным для жилья, но сделать можно было не так уж и много.

Адриэль и мне дали комнату вместе, так как Зейди была с Сэми. Я не видела Талина после нашей ссоры, и я ненавидела расставаться по-плохому. Но меня не пригласили ни на одно из заседаний военного совета, как и Грига с Оморесом. Я могла только предполагать, что планы Талии остались неизменными, и на данный момент мои тоже.

Я отправилась на поиски спасенных варинийцев, как только мы устроились. Я не знала никого из них хорошо, но было приятно видеть знакомые лица. Одна из них, девушка, присутствовавшая на нашей церемонии выбора, казалось, горела желанием поговорить со мной. Я пригласила ее выпить чаю со мной и Зейди, надеясь, что она сможет рассказать нам что-нибудь, что я смогла бы использовать в ближайшие дни.

Блейз осторожно отхлебнула чай. У нее было плохое зрение с рождения, и поэтому она не могла нырять за кровавыми камнями, вот почему она была в Старом Замке, а не в шахтах.

– У иларийцев, которые пришли за нами, были мечи и стрелы, – сказала она, вызвав у всех нас болезненные воспоминания о том дне. – Несколько человек сопротивлялись, но их сразу же убили. После этого все безропотно сели в лодки.

– Кто-нибудь остался в Варинии? – спросила Зейди.

– Я думаю, несколько человек спрятались. Кое-кто из старейшин и, может быть, несколько самых маленьких детей. Но, насколько я знаю, почти всех забрали.

Я даже не могла сказать, какая участь была хуже: быть пленником в Новом Замке или остаться без еды и воды.

– Что происходило, когда вы были на корабле?

– Они заковали в цепи мужчин и самых сильных женщин. Остальные из нас остались со своими семьями. Человек надевал эти кровавые камни на любого, кто сопротивлялся, и это как будто превращало их в лунатиков. Те, на ком были драгоценные камни, делали все, что им тогда говорили, а остальные из нас просто следовали за ними. Мы боялись, что в противном случае нас убьют.

– Человек, который надевал кровавые камни на других. Это был принц Сирен? – спросила я.

Блейз вздрогнула.

– У него были длинные белые волосы и самая бледная кожа, которую я когда-либо видела.

– Это был он. Он с кем-нибудь разговаривал?

– Насколько я знаю, нет. Я думаю, он держался в основном особняком. Он ничего нам не говорил, пока мы не добрались до Старого Замка. Как только мы прибыли, большинство из нас были слабыми и обезвоженными, но он разделил нас на тех, кто мог нырять, и тех, кто не мог. Их забрали в течение нескольких часов. С тех пор мы о них ничего не слышали.

– Твоя семья? – спросила я.

– Их всех забрали. Ты не знаешь, все ли с ними в порядке?

Я вздохнула.

– Я хотела бы знать. Боюсь, у нас очень мало информации насчет остальных варинийцев. Наши родители тоже там.

– Вы ведь спасете их, да?

Мы с Зейди обменялись взглядами.

– Мы попробуем.

Блейз некоторое время молчала, а затем повернулась к Зейди.

– Моя мама сказала, что Нора оставила тебе шрамы, чтобы она могла отправиться в Иларию вместо тебя. Она сказала, что мы не должны доверять Норе, что она злая. Но я видела вас двоих на протяжении всей церемонии выбора. Вы явно так сильно любите друг друга. – Она снова посмотрела на меня. – Зачем тебе вообще хотеть причинить боль своей сестре?

Зейди нежно положила руку на руку Блейз.

– Я заставила Нору помочь мне, чтобы мне не пришлось покидать Варинию. Это был самый эгоистичный поступок, который я когда-либо совершала.

Я покачала головой.

– Зейди…

– Я так долго ждала, чтобы кто-то, наконец, захотел услышать правду, – сказала она мне, прежде чем снова повернуться к Блейз. – Я твердила себе, что делаю это, чтобы помочь своей сестре, потому что она тоже хотела поехать в Иларию. И, может быть, если бы мне удалось сделать это самой, я смогла бы воплотить это в жизнь. Но я была слаба и заставила ее помочь мне против ее воли. – Говоря это, Зейди опустила взгляд на свою пустую чашку. – Если кого-то и следовало наказать, так это меня. Я думала, что пожертвовать своей красотой было самым смелым поступком, который я могла совершить, но мне следовало сделать это задолго до церемонии.