Торкесса на ходу долго думала, я видел ее сосредоточенноелицо, словно к решению задачи подключает миллиарды мозгов обитателей своегомира, наконец в глазах зажегся свет, я почти увидел ответ мелкими буковками, ноторкесса произнесла негромко:

– Тайну лучше хранить там, где ее будут искать меньшевсего.

– Золотые слова, – согласился я. Потом посмотрелнастороженно: – Это на что намекиваешь?

– Надо искать в России, – сказала она веско. –Желательно в том месте, где больше всего пьянства и свинства.

– Это в Кремле, что ли? – переспросил я. – Не-е-ет,туда нас не пустят. Там фашысты! Это как либеральный демократ говорю, все –фашысты, что не американцы и не Европа. А русские все – фашысты, антисемиты,шовинисты, ксенофобы и вообще патриоты!

Она покачала головой:

– Полагаю, есть и другие места, где пьют беспробудно.Или нет таких мест?

– Да вся эта страна в беспробудье, – ответил яуверенно. – Как демократ говорю, спивается народ, спивается!.. Куда ни плюнь,либо в пьяного попадешь, либо в фашыста.

Она потянула носом, поморщилась:

– Странный запах…

– Точно, – ответил я охотно, – хотя бы не пер дели так!Прямо газовая атака. Я же говорю – фашысты! Все русские – фашысты. Сами жезадохнутся в своем… в своем.

– Может быть, – предположила торкесса, – они устойчивы?

Я подумал, кивнул:

– Да, в таком месте живут, что это для них родное. Самиже и загадили эту… страну, так что не чуют. Как хорошо, что я, оказывается,прынц галактической Империи! Не зря же русский тилигент, хоть и без шляпы.

Осторожно пробежали цех и выскочили во второй. Я помоталголовой, в черепе начало проясняться, перед глазами смутно всплывали странныеобразы, а в ушах звенели обрывки фраз.

– Ты не помнишь, – спросил я с беспокойством, – что зачушь я порол?

Она спросила удивленно:

– Ты говорил, что ты – русский интеллигент…

Меня перекосило от мерзостного ощущения, я торопливо обнюхалсебя, хоть и весь в белом, но пахну отвратительно, словно ядовитая божьякоровка,

– Наверное, передачи НТВ и сюда достают, – предположиля. – Ведь натура я тонкая, впечатлительная, без «твою мать» слова не скажу, ичуть что – сразу в лобешник, чтобы все прыщи с морды без всякого хэдэншолдерса.Ладно, забудем, хорошо?

– Конечно, дорогой, – ответила с готовностью, – яготова забыть любые твои вольности… Или, наоборот, хранить их в глубине сердца,как скажешь!

– Да какие вольности, – пробормотал я, – разве чтопукну невзначай…

В дальнем углу, похоже, разборка китайского цирка сяпонским, то бишь китайских боевых искусств с японскими: красиво прыгают,визжат, застывают в противоестественных позах, ну такая у них хореография, таму них рядом родина камасутры, чего еще ожидать, слева дерутся обрезкамиводопроводных труб за неимением бамбуковых шестов какие-то ниндзи, еще я успелподсмотреть, как чернявый мускулистый красавец итальянского типа насадил накрюк мужика со зверской харей и пихнул его в распахнутое жерло доменной печи,ну прямо японский самурай, сжигающий Сергея Лазо…

Внезапно цех озарился красным пламенем, это из отверстия вдомне по широкому, как русло Москвы-реки, желобу бурно хлынула огненная рекарасплавленной стали. Внизу ковш размером с котлован для высотного дома, жидкийметалл бурно низвергался ниагарой в эту бездну. Оттуда взлетели тысячи имиллионы свистящих искр, похожих на праздничные фейерверки. Все щели и закоулкив цехе высветились, как мощными прожекторами.

Металл в ковше начал подниматься, поверхность огненногоозера колышется, над ним горит воздух, взметываются призрачные фигуры. Сквозьогненное марево я успел увидеть высоко на мостике три фигуры: крупного мужчину,женщину и подростка. Мужчина обнялся с ними и прыгнул в кипящий металл.

Хреновый у меня мозг, вместо того чтобы ахать и внимать, тутже ехидно спрашивает, а куда этот произведенный металл девается, а откудаберется, а если уж завод забросили, то почему энергию не отключили, у нас жеДальний Восток без света сидит, да и вообще электричество деньги стоит,бесплатного не бывает, хреновый мозг, весь кайф портит, в имортисты пойти, чтоли, пусть там, гад, наслаждается гармонией правильности?

Я вздрогнул, спереди, справа и слева из тени вышли фигуры снаправленными в нашу сторону пистолетами. Не оглядываясь, я чувствовал, что исзади перекрыт путь такими же парнями с оружием в руках. Некоторое время все мыстояли неподвижно, нам с торкессой хвататься за оружие поздно, затемпослышались мерные шаги.

На освещенный скупым светом пятачок неторопливо иторжественно вышел красивый элегантный господин в безукоризненном костюме отКардена. Изысканно подстриженные короткие волосы отливают благородной сединой,лицо умное, аристократическое, холеное, в каждом движении чувствуетсядостоинство, знание этикета и всего того, что делает человека хорошовоспитанным, словом, еще та мразь, наверняка еще и классическую музыку слушает,вместо того чтобы собирать пробки от пепси в надежде получить на халявумерседес. А то и вовсе комментарии к Аристотелю читает, хотя мог бы, как все,смотреть по жвачнику футбольные матчи.

– Приветствую, – сказал он вежливо красивым, правильнымголосом. – Как и ожидалось, вы прибыли точь-в-точь. Сложите оружие… Та-а-а-ак,а теперь отступите на три шага.

Мы проделали все, что еще остается под дулами нацеленныхпрямо в тебя пистолетов. Торкесса вздрагивала, я придержал ее за локоть, чтобыне сделала что-нибудь чисто женское, ответил так же вежливо:

– Я стараюсь быть пунктуальным.

– К тому же прибыли одни, а не с кучей пьяныхприятелей, как принято у русских.

– И даже в тот день недели, – добавил я в тон, – не перепутавдаже месяца… Вас, простите, зовут Васей Пупкиным?

Он улыбнулся, показав безукоризненно ровные и белыезлодейские зубы:

– Искандерберг Зулькарнаген к вашим услугам. Прежде чемотправлю на встречу с вашими родителями… или прадедушками, не соблаговолите лиответить на один-единственный вопрос?..

– Не соблаговолю, – прервал я. – Не думаю, что ваш боссодобрит, что шестерка может требовать ответы раньше его.

Улыбка господина стала несколько напряженной.

– Шестерка? Что натолкнуло вас на странную мысль, чтокомандую парадом не я?

Я поднес к лицу растопыренную пятерню, перебрал пальцы.Торкесса смотрела с недоумением, я мотнул головой:

– Я вроде бы посчитал верно. Имя.

– Имя? Что в вымени… тьфу, в имени моем…

– Лишние слоги, – объяснил я любезно. – По всем параметрамподходите на роль босса… почти по всем. Увы, но это проклятое «почти»…