Я молча села у подоконника и уставилась вокно. Да, следует признать, противная Нина Ивановна права, со мной в домеабсолютно не считаются, держат за прислугу. Между прочим, я тоже работаю. Да,согласна, наше агентство не слишком-то доходно, но сейчас я выполняю заказ, закоторый мне уже заплатили, причем хорошую сумму. Пока я не имею моральногоправа распоряжаться гонораром, потому что бедный Веня еще томится за решеткой,но поимка настоящего убийцы – вопрос нескольких дней. Я знаю его имя, дело замалым – отыскать его самого. И вот тогда я положу перед всеми на стол конверт сдолларами, пусть знают: и Лампа кое на что способна…

На кухню прямо в уличных ботинках влетелСережка.

– Лампудель! Ну какого черта торчишь тут,словно кактус в горшке? Где мои сигареты! Опаздываю же!

Я молча смотрела в окно. Чьи сигареты, тотпусть их и ищет!

– Ты чего, Лампецкий? – изумилсяСерега, расшвыривая в разные стороны газеты, лежащие на подоконнике. –Онемела? Чего молчишь?

Я встала и ушла к себе. Сегодня вечером, ровнов восемь, обязательно пойду к Нине Ивановне и посмотрю, что за замечательныйжених приготовлен для меня.

Входная дверь хлопнула, в квартире воцариласьтишина. Я с трудом проглотила комок в горле.

Прямо сейчас отправлюсь по адресу, которыйдала мне Лена. А вот посуду убирать не стану. Просто выгоню мопсих-воровок изакрою дверь в кухню.

Уже стоя на лестнице и запирая замок, ямстительно подумала: «Ну погодите! Вот уйду от вас к интеллигентному миломудядечке без всяких родственников, посмотрим тогда, как вы найдете своисигареты, ключи и сумки!»

Дом, в котором предположительно обреталсяЖеня, выглядел более чем уныло, блочная пятиэтажка, построенная в шестидесятыегоды. Срок ее службы был рассчитан на двадцать лет, по их истечении жильцамобещали предоставить комфортабельные квартиры с просторными кухнями. Людиверили и стоически ютились в крохотных комнатушках с низкими потолками. Но,увы, многие так и умерли, не дождавшись райских условий, а пресловутыепятиэтажки начали разбирать только сейчас, и если вы думаете, что несчастныеочередники получили долгожданные квартиры в Центре, то ошибаетесь. Бедолаготправили в Никулино или Бутово, то есть в такие микрорайоны, где уже немосковское время. Впрочем, сейчас экологическая обстановка в Москве настолькоплоха, что, на мой взгляд, лучше селиться подальше от Тверской или Садовогокольца. Правда, будете жить в транспорте, так как дорога на работу и назад займету вас часа четыре, не меньше, зато спать станете на свежем воздухе, не боясьоткрыть окно.

А уж для пенсионеров и молодых матерейНикулино лучший вариант, есть где погулять и магазинов полно.

Железная дверь в подъезд была закрыта накодовый замок, пришлось топтаться на улице, поджидая, пока выйдет кто-нибудь изжильцов. Наконец выскочил парень, и я попала в дом. Несмотря на тщательнозапертую дверь, на лестнице оказалось весьма грязно, на ступеньках валялисьокурки. Очевидно, сами жильцы не слишком-то аккуратны. Наверное, многие из них,чтобы не дымить в квартирах, выходят на лестницу. Как правило, у таких людейстоят на подоконниках пустые банки из-под растворимого кофе, но здесьпредпочитали просто швырять окурки на пол.

Нужная мне квартира оказалась на третьемэтаже. Не успела я нажать на звонок, как дверь распахнулась и из нее выскочиладевочка лет двадцати, одетая в красивый светло-бежевый полушубочек из щипанойнорки.

– Вы ко мне? – удивилась она. –Вообще-то я бегу на занятия.

– Мне нужен Женя, – улыбнуласья, – на пару минут всего.

– Тут такого нет, – сообщила девицаи стала запирать дверь.

– Женя Баратянский, – уточнила я, апотом, учитывая возраст девушки, добавила: – Евгений Семенович.

– Говорю же, нет такого, здесь яобретаюсь. Меня зовут Лариса.

– Простите, давно тут живете?

– Ну… скоро год будет.

– Вы купили квартиру?

– Куда мне, – усмехнуласьЛариса, – снимаю.

– А до вас кто ее снимал?

Она призадумалась:

– Похоже, мужчина какой-то, его Лада занеуплату выгнала.

– Кто?

– Лада, хозяйка, вы с ней поговорите,небось она скажет, кто до меня жил, – ответила Лариса, – хотите,телефон дам? Правда, только рабочий.

– Давайте, – обрадовалась я.

Девушка вытащила из сумочки записную книжку,продиктовала номер и заявила:

– Все, тороплюсь очень. И так из-за васопоздала.

Вымолвив последнюю фразу, она понеслась полестнице вниз. Я покачала головой. Ну и нахалка! Вставать надо пораньше, тогдавезде успеешь вовремя.

Сжимая в руке листочек, я вышла во двор.Позвоню из метро, там в вестибюле висят телефонные автоматы. Авось найдетсяработающий. Но сразу отправиться к подземке не удалось. Тротуар перегородилогромный «Мерседес». Я прижалась к двери подъезда, поджидая, пока он проползетмимо, но автомобиль замер в метре от меня, боковое стекло опустилось, высунулсяводитель, мужчина лет сорока, толстый, с багровым лицом.

– Эй, – заорал он, – за какимфигом тут снежную бабу лепите?

Стайка подростков, увлеченно о чем-тоспорившая возле снеговика, замерла, потом один мальчишка, аккуратно поправивкруглые «гарри-поттеровские» очки, очень вежливо сказал:

– Видите ли, Анатолий Сергеевич, мы натротуаре играем!

– Валите отсюдова, – взревелмерседесовладелец, – мне припарковаться надо!

Тинейджеры переглянулись.

– Но ведь не здесь же, – пискнуладевочка в красной шапке, – тут люди ходят. Машины положено ставить там.

И она махнула рукой в сторону.

– Еще меня всякие козявки учитьбудут! – посинел от злости Анатолий Сергееевич. – Пошли вон! Ублюдки!

– Зачем вы ругаетесь? – укоризненнопокачала головой девочка.

– Мы ничего плохого не делаем, –добавил «Гарри Поттер», – просто снежную бабу слепили.

– На… сказал! – ревел АнатолийСергеевич.

– Машины не положено под окнамиставить, – не сдавались подростки.

Анатолий Сергеевич втянул голову в салон инажал на газ. Мотор натужно взревел, я закричала:

– Ребята, бегите, он собрался снеговикапереехать.