– Во классно! – завопила девочка,прижимаясь к стене около меня. – Ну прикол! Ну пенка!

Не понимая, отчего перспектива гибели любовновылепленной из снега фигуры так ее обрадовала, я хотела было спросить: «И тебене жаль снежного человека?» Но тут «Мерседес» рванул вперед и налетел наснежную бабу.

Раздался противный скрежет, потом звуксминаемого металла. Подростки захохотали и мигом скрылись в подъезде. Яразинула рот. «Баба» развалилась на части, обнажился железный столбик,очевидно, остаток уличного фонаря.

Из «Мерседеса» полился поток мата. Япостаралась сдержать смех. В конце концов, противный Анатолий Сергеевич самвиноват. Дети спокойно играли на тротуаре. Они не бегали по проезжей части, немешали автомобилям, не грубили хамоватому дядьке, просто не предупредили его,что мягкий снаружи снеговик внутри чугунный.

Анатолий Сергеевич вылез наружу и,безостановочно матерясь, принялся оглядывать помятый капот, испорченное крыло иразбитую фару.

– Поймаю – убью! – ревел он, пинаяногой остатки несчастного снеговика. – Урою! Всех!!!

Я тихонько отлепилась от стены дома, бочкомпротиснулась мимо «мерса» и побежала к метро в самом хорошем настроении. Ну,Евгений, погоди! От меня не спрячешься!

Девушка по имени Лада более чем любезноответила:

– Вы приезжайте ко мне на службу, здесь ипоговорим, нам не разрешают телефон надолго занимать!

Я вскочила в поезд метро и поехала на станцию«Чистые Пруды». Лада служила на складе, где отпускали мелким оптовикам мыло,зубную пасту, стиральный порошок и прочую бытовую химию.

Очень давно, в то время, когда я была женойказавшегося весьма удачливым бизнесмена, меня мучила тотальная аллергия на все.Достаточно было просто посмотреть на картинку с изображением кошки, как из глазначинали литься слезы, из носа сопли, а все тело – чесаться… Не помогалоничего, о домашних животных я даже и не мечтала. Но потом моя жизньпеременилась, Ефросинья умерла, на свет появилась Лампа[3]. Вместе сФросей канула в небытие и аллергия.

Теперь я сплю вместе с мопсами, спокойно глажуРамика и Рейчел, беру на руки кошку, ем цитрусовые и совершенно забыла о техвременах, когда была болезненной, хрупкой, ничего не умеющей делать особой.

Но сейчас, открыв дверь склада и вдохнув воздух,наполненный «ароматами» моющих средств, я мигом расчихалась, а по щекам потеклислезы.

– Во, – сказал стоявший у двериохранник, – прикинь, как нам тут хорошо!

– Вам должны противогазы выдавать, –прокашляла я, чувствуя, как во рту непонятно откуда появился вкус мыла.

– Ты его хоть раз надевала? –хмыкнул секьюрити. – Ваще караул!

Закрыв лицо носовым платком, кашляя и чихая, ядобралась до огромного зала, заставленного стеллажами, и стала искать Ладу. Онасказала, что ее рабочее место возле ящиков с мылом.

Поплутав между коробками со стиральнымпорошком, бутылками «Аса» и «Ленора» и прочими моющими средствами, я наконецнаткнулась на женщин, бродивших вдоль полок, толкая перед собой огромныетележки, забитые доверху товаром. Одна из них была в синем халате.

Я подошла, чихнула и спросила:

– Простите, где Лада?

«Синий халатик» обернулся:

– Это вы мне звонили?

Я кивнула и снова чихнула, раз, другой,третий.

– Ступайте на улицу, – велелаона, – через дорогу находится пирожковая. Сейчас приду туда, только товаротпущу. Идите скорей, а то задохнетесь тут с непривычки.

Я кивнула и пошла в кафе.

Лада появилась минут через пятнадцать. Онаскинула куртку, повесила ее на спинку стула и спросила:

– Чего не взяли пироги? Здесь вкусноготовят.

– Спасибо, – улыбнулась я, – ноу меня такое ощущение, будто я съела пару кусков «Дав» или «Детского».

Лада рассмеялась:

– Это точно! Я сама, пока привыкла, какпьяная ходила, зато теперь нос ничего не воспринимает. Могу сидеть на берегуморя из одеколона и даже не чихну. Так чем я могу вам помочь?

– Вы сдаете квартиру?

Лада откусила полпирожка и с набитым ртомпробормотала:

– Ага, бабушка умерла, жилплощадь мнедосталась. Чего ей зря пропадать? Я с родителями живу, вот выйду замуж иперееду, а пока мне и с мамой хорошо.

– А где клиентов берете?

Лада пожала плечами:

– Агентство присылает, «Инком», я черезних действую, боюсь просто так людей пускать – неизвестно, на кого нарвешься. Ав чем, собственно говоря, дело?

– Я ищу человека по имени ЕвгенийБаратянский, Евгений Семенович. Вроде он жил у вас?

Лада нахмурилась:

– И зачем он вам?

Я тяжело вздохнула:

– Да денег он у меня одолжил, достаточнобольшую сумму, и исчез. Все обещал отдать завтра, через неделю, спустя месяц, апотом пропал. Приехала сегодня, а на квартире какая-то Лариса живет!

Кладовщица покачала головой:

– Такой мерзкий тип! Он и меня обманул,недоплатил за три месяца и убежал! Да еще у всего дома в долг набрал. Мнетеперь там просто появляться страшно, люди с кулаками кидаются. Хотя, рассудитесами, ну чем я виновата, а? Тоже пострадавшей стороной являюсь! Денег-то с негоне получила.

– Вы бы в «Инком» обратились, –посоветовала я, – что же они таких клиентов рекомендуют! Несолиднополучается, пусть теперь хоть часть долга компенсируют.

Девица быстро доела второй пирожок.

– Так этого негодяя мне не в агентстведали.

– А где?

– Яна посоветовала, подружка моя.

– Она знакома с Баратянским? –обрадовалась я.

– Вроде, – сердито протянулаЛада, – надеюсь, не с улицы мне его привела! Вот дрянь! А я-то! Хорошаидиотка! Нет бы паспорт спросить! Поверила Янке, подругой ее считала, и чтополучилось? Арендную плату не отдал, у соседей в долг набрал, да еще мой теликприхватил, когда съезжал, и видак.

– А Яна что?

– Ничего! – злобно воскликнула Лада,запивая пирожки чаем. – Стала какие-то глупости нести… Поругалась я с ней!Больше не встречаемся.

– Телефон ее дадите?