– Пишите, – пожала онаплечами. – Только, думается, вы этого подлеца не найдете. Похоже, он Янкутоже кинул, как меня, точно не знаю! То ли спер у них чего, то ли денегназанимал. Позвоните ей, может, что и знает, хотя она дура, вообще без ума.

– Это рабочий номер?

– Домашний.

– А когда ваша подруга приходит сослужбы? Лучше, наверное, после семи звонить?

Лада злобно сказала:

– Яночка у нас не работает, онатворческая личность, художница, ищет себя, бумагу красками пачкает! Впрочем, ейс такими родителями нет никакой необходимости ломаться за копейки. Все принесути подадут. Яне бы на моем складе посидеть, вот тогда бы поняла, почем фунтлиха! Уж могла бы при таких деньгах вернуть мне долг за этого Женю, разпосоветовала негодяя. Дома она, в ванне небось лежит, а не ящики с мыломворочает.

Лада оказалась права, на пятый звонок трубкусняли, и раздался мелодичный голосок:

– Слушаю.

– Можно Яну?

– Это я.

– Разрешите представиться, ЕвлампияАндреевна Романова, лучше просто Лампа, хочу заказать вам картину.

– Мне? – изумилась Яна. – Выничего не путаете?

– Нет, вы где учитесь?

– Я закончила Строгановку, –ответила она.

– Вот-вот, Строгановку! –воскликнула я. – Помните свою однокурсницу Иванову?

– Иванову?

– Иванову!

Яна притихла. Я постаралась сдержать вздох.Неужели ошиблась? Ну не может быть, чтобы среди студенток не нашлось ни одной,носящей эту фамилию.

– Иванова, – растерянно повторилаЯна, – ах, Тамарка!

– Точно, – пришла я ввосторг, – именно Тамара. Она мне ваш телефон дала и сказала: «Яна лучшевсех картину напишет, она удивительно талантлива!»

– Вот уж странность, – недоуменновоскликнула Яна, – я занимаюсь книжной графикой, делаю иллюстрации!

– Это просто я так выразилась – картина!Ищу художника для своей книги, я писательница! Когда к вам можно подъехать?

– К трем успеете? – спросилаЯна. – Вечером я в театр иду. Живу в самом центре, на улице АлексеяТолстого.

– Уже лечу! – воскликнула я икинулась к метро.

Яночка оказалась милой, застенчивой женщинойлет тридцати. Она провела меня в большую, светлую, обставленную дорогой мебельюкомнату и вздохнула:

– Наверное, вы зря приехали.

– Почему же? – улыбнулась я.

– В каком издательстве выпускаете книгу?

На секунду я растерялась, но потом бодроответила:

– «Музыка».

– И договор уже на руках?

– Конечно, даже аванс дали.

– Понимаете, – замялась Яна, –в издательствах имеются свои художники. Там очень не любят, когда оформлениемкниги занимается человек со стороны. Исключением является тот случай, когдаавтор делает иллюстрации сам. Я с удовольствием посмотрю вашу книгу, но,думается, издатели будут настаивать на своей кандидатуре иллюстратора. Выпринесли рукопись?

– Нет, хотела сначала простодоговориться, – ответила я, – узнать ваше мнение.

– О чем книга?

– О музыке, об истории арфы.

– А-а-а, – протянула Яна, – нехудожественная литература.

Испугавшись, что сейчас разговор заведет насвообще не в ту степь, я быстро сообщила:

– Ну, ее читали мои друзья, всем оченьпонравилось, Женя Баратянский даже законспектировал кое-какие главы.

– Кто? – отшатнулась Яна.

– Женя Баратянский, – медленноповторила я, глядя ей прямо в глаза.

Яночка вспыхнула огнем, покраснели даже еемаленькие ушки. Потом румянец стек с лица.

– Это вы? – прошептала она. – Ясразу подумала, дело нечисто! Но зря вы приехали, мы с ним расстались, я непомеха вашей жизни! Да, с моей стороны было некрасиво крутить роман с женатымчеловеком, обремененным детьми, но я ничего с собой поделать не могла. Увы,путь к прозрению был долгим и мучительным. И я никогда не подбивала Евгения наразвод, поверьте мне!

Я спросила:

– А зачем вы с ним связались? Разница ввозрасте-то у вас значительная.

– Женя сначала показался мне удивительнымчеловеком, – тихо призналась Яна, – очень тонким, интеллигентным. Оннеобыкновенно тонко понимает живопись, и потом…

Она замолчала. Я сочувственно посмотрела нанее, слова тут не нужны, все и так понятно. Баратянский пустил в ход все своеобаяние, чтобы обольстить богатую невесту. Странно, однако, что он наврал ейпро семью. Мне казалось, что Женя должен был, наоборот, уверять Яну в полномотсутствии каких-либо женщин в своей жизни.

Но Яночка поняла мое молчание по-своему.

– Конечно, – медленно произнеслаона, – вы меня презираете, я бы тоже не испытывала уважения к девушке,которая пыталась отбить у меня мужа.

Ага, значит, Яна приняла меня за жену Евгения.

– Но поверьте, – лепеталадевушка, – я узнала о вашем существовании чисто случайно. Мы с Женей пошлив театр, потом он проводил меня домой и, уходя, выронил мобильный. Я не знала,как он отключается, а аппаратик начал безостановочно звенеть, вот я и решилаответить.

Яна нажала на зеленую кнопочку и услышалавысокий, слегка задыхающийся женский голос.

– Жека!

– Его нет, – ответила она.

– А вы кто? – возмутиласьженщина. – С какой стати отвечаете по телефону моего мужа?

– Вашего мужа? – прошептала Яночка.

Было от чего оторопеть. Женя твердил ей о своейлюбви, между ними, как считала Яна, все было давно решено, намечался даже деньсвадьбы, и вдруг такое заявление!

– Моего мужа, – недовольно повторилабаба.

Яночка интеллигентный человек, поэтому навсякий случай решила уточнить:

– Вашего супруга зовут ЕвгенийБаратянский?

– Именно так, – подтвердилатетка, – Евгений Семенович, а я – Рита. А вы кто, милочка, немедленноотвечайте!