Настион взревел, Фарамунд в последнем усилии сжал руки,хватка гиганта словно бы стала слабее. Фарамунд сдавил еще, гигант захрипел, ивдруг на голову Фарамунда плеснуло теплым. Он вскинул голову, в глазах стоялакрасная пелена, колыхалась, а во рту стало солоно.

Он не разжимал рук, чувствуя мощь, услышал треск и хрусткостей. Тело обмякло. Он расцепил пальцы, его раскачивало, а вокруг возниклитени, слышались голоса.

Непослушными пальцами смахнул кровь с лица. У ног лежал этотгигант, лицо красное, глаза вылезли из орбит, а распахнутый рот залилопузырящейся кровью. Красные пятна были также на груди и на земле.

Сбоку кто-то заорал восторженно:

— Рекс!.. Рекс голыми руками удавил Настиона!

— Рекс, — послышался другой голос, — датакое... чтобы кто-то на свете...

— Рекс! — завопили голоса. — Рекс!

Деревья раскачивались, земля колыхалась, приподнималась иопускалась, словно морские волны. Фарамунд ощутил, как его поддержали сзади,резкий голос Вехульда врезался в уши:

— Ну, рекс... Я знал, что ты с мечом как бог...

— Ну? — прохрипел Фарамунд.

— Но чтобы вот так... голыми руками? Сила на силу?Самого Настиона?

— Лютеция, — вырвалось у него сиплое из глубиныдуши, — Лютеция...

Вслепую он двинулся в темный проем. Вехульд бесцеремонноухватил его за плечо:

— Там ее нет. Савигорд оставил братьев прикрыватьбегство, а сам в одиночку увез ее в свою крепость! Перекинул через седло иувез.

Фарамунд вскрикнул от боли и отчаяния.

— Куда? Где эта крепость?

— Рядом, — заверил Вехульд. — Завтра ужебудем под ее стенами. А то и сегодня можем. Послать за войском? Мы теперь любуюкрепость как муравьиную кучу...

Унгардлик отвертелся от поездки за войском, для этого естьнадежные ребята из самых молодых, а сам помчался во главе отборного отряда ккрепости Савигорда.

Конь нес Фарамунда через лес, как чугунную статую. Веткитрещали, щеку расцарапало. Вехульд проламывался по кустам вблизи, старался невыпускать рекса из виду. Фарамунд слышал его возбужденный голос, что Настионада чтоб голыми руками, да это ж надо кем быть... в ушах звенело, голосистончался до комариного писка, пропадал, зато лесная тропа глухо отзываласьпод крепкими конскими копытами.

Над головой проносились ветви, пытаясь рвануть за волосы,потом невесть откуда вынырнул Унгардлик.

— Уже скоро! — донесся его возбужденныйголос. — Как только минуем вот тот лесок... Там дорога вдоль реки, адальше — сама крепость!.. Но это, в самом деле — крепость!

Начинало темнеть. К вечеру небо слегка очистилось, западгорел алым. Небосвод залил зловещий пурпурный свет, медленно переходил вбагровый, словно за хрустальным сводом гасли угли исполинского костра.

Долина распахнулась разом, словно сорвали занавес,закрывающий половину мира. По ту сторону леса тянулось зеленое ровное поле,затем выгибалось крутым горбом, похожее на спину разъяренного кота, а на самомверху стояли залитые победным пурпурным светом высокие стены бурга.

Сердце Фарамунда оборвалось, во рту стало сухо и горько.Вместо уже привычных двух-трех наспех поставленных домов, окруженных неровным иподгнившим частоколом, этот бург из настоящего камня. Неведомо, откуда бралиэти глыбы, может быть, из древних каменоломен, что уже ушли под землю, ведьздешние болота жадно глотают все... но высокие здания сложены целиком изнастоящего камня! Забор, правда, из толстых бревен, идет по кругу, все этовдобавок окружено глубоким рвом...

Если бы лето было сухое, жаркое, можно бы еще достать заборгорящими стрелами, одним препятствием меньше, но в сыром воздухе вот-вот начнутплавать рыбы, одежда промокла, а легкие скоро вовсе превратятся в жабры.

Стиснув зубы, он дал знак Унгардлику не выдвигаться из леса.Надо что-то спешно придумывать, но в черепе ничего, кроме глухого отчаяния.Холм выглядит зеленым, но вряд ли его насыпали искусственно. Еслиприсмотреться, заметны угловатости, где каменная порода выходит на поверхность.Самого камня не видно под ветками укоренившихся кустов и зарослей плюща, но тамвнизу камни, настоящие камни...

— Склон покатый, — прошептал Унгардликтаинственно, словно его могли услышать в бурге. — Тараном невоспользуешься...

По ту сторону холма Фарамунд чувствовал реку, оттуда неподойти, а справа, судя по гнилостному запаху — непролазное болото.Приблизиться вплотную можно только по широкой утоптанной дороге, что как назлоподнимается сперва к стене бурга, а потом вдоль этой стены идет к воротам! Покапо ней пройдешь, со стен простыми камнями перебьют все войско. Дорога подходитк главным воротам, над которыми угрожающе навис козырек для двух-трех десятковлучников, да с боков ворота прикрывают угрюмые высокие башни с бойницами длялучников.

Даже горстка защитников могла бы с легкостью удерживатьогромное войско. Но у Савигорда народу в крепости достаточно. Как и запасоведы. А колодцы, наверняка, есть в самом бурге, без этого ни одна крепость нестроится.

А во всем остальном бург как бург: несколько массивныхдомов, вставших по кругу так, что внутри получился защищенный двор. Камняхватило только на два этажа, но и этого с избытком: простым тараном, даже еслисуметь подтащить, не прошибешь, а выше еще этаж из толстых бревен. На крышевидны приспособления, чтобы быстро взбираться. Там явно всегда стража.

Похоже, за главными воротами сразу же сбоку казарма длявоинов. Схола, если там федераты. Следом, как и везде, оружейная, кузница, аконюшня чуть дальше, за харчевней. Добротный надежный бург. Поселенцы, которыхдопрашивали по дороге, в один голос уверяют, что, сколько здесь прокатывалосьнашествий, этот бург всякий раз выстаивал. А захватчики, побившись лбами онеприступные стены, уходили восвояси. Благо, грабить было кого.

— Возвращайся, — велел он. — Перехвати войскои направь сюда половину! Но предупреди, пусть ни один не выходит из леса.Савигорд не должен знать о нашем прибытии.

Унгардлик с неохотой отступил в лес, предложил:

— Тогда уж перехватывать и всех, кто покажется надороге? Чтобы никто не увидел войско и не донес?

— Естественно, — сказал Фарамунд.

Багровое небо потемнело, выступили слабые звезды. Их тут жезагасили тучи. Луна выплыла из-за темных вершин деревьев, иногда плотное одеялотуч укрывало ее так, что Фарамунд не угадывал даже, в какой она части неба, ночаще всего мутное пятно упрямо двигалось через темные сгущения, светлело,прорывалось, на короткое время заливало землю таким светом, что привыкшие ктемноте глаза видели под ногами каждую травинку.

Оставив коня, он прошел к подножью холма. Отсюда его можнозаметить со стен, двигался неслышно, прятался в тени. Когда-то это былаогромная скала, но время изгрызло вершину, разрушило, туда ветром нанеслоземли, в щелях проросли семена травы, кустов и даже деревьев, окончательноразрушили корнями твердую породу. Теперь холм весь покрыт зеленью, но странноечутье вело Фарамунда вдоль холма. Сильно пахло травами, но ему чудилось, чтоулавливает ароматы старого камня, подземных вод, слышит шевеление сонных гадовпод тяжелыми плитами, в расщелинах, трещинах, ныне забитых землей, заросшихплющом...