— Как можно меньше шума!.. Челядь не убивать.

Со двора раздался дикий вопль, тут же зазвенело оружие.Выругавшись, Фарамунд метнулся в бург, за ним неслись продрогшие в ночи воины.Фарамунд метнулся к главному зданию. Навстречу выбежало четверо мужчин. Толькоу одного в руке был меч, остальные на ходу протирали глаза.

Передний увидел в полутьме Фарамунда, спросил раздраженно:

— Что там за шум?.. Это ты, Фриз?

— Я, — ответил Фарамунд, старательно приглушаяголос.

— Ну-ну, — сказал человек. Он повернулся к трем,что остановились как вкопанные, — Ребята, это оказывается, Фриз!

Все трое выхватили мечи и бросились на Фарамунда. В рукеспрашивающего меч описал полукруг, Фарамунд успел услышать ядовитый голос:

— Тебе не повезло! Зачем нам два Фриза?

Фарамунд запоздало понял, что попался в простейшую ловушку:спрашивающий сам был Фризом. Отшатнулся в последний миг, сверкающее лезвиесорвало клок волос. Плечо отозвалось болью. Он поспешно отпрыгнул еще раз,второй удар кое-как парировал, а третьим разрубил плечо настоящему Фризу,которым был сам спрашивающий:

— Да и одного много!

Снова отпрыгнул от мечей, но тут подоспели Громыхало иВехульд, загрохотало железо. Плечо побаливало, но рана, судя по тонкой струйкекрови, неглубокая.

Теперь страшные крики, полные боли и отчаяния раздавались совсех сторон. Франки торопливо резали, убивали, рубили, спеша успеть зарубитькак можно больше защитников, пока те не успели схватиться за оружие.

Площадь и башни очистили быстро, дальше мелкие схваткивтянулись в дома и строения. Фарамунд остановил пробегающего воина:

— Найди и приведи ко мне Громыхало и Вехульда! Они уменя военачальники, а не простые ратники.

Из главного здания донесся стук железа, крики. Израспахнутых дверей выкатился человек, упал, раскинув руки, замер. Под нимначала расплываться темная лужа крови. С грохотом вылетел еще один, глубокая,как ущелье, рана развалила лицо надвое.

Фарамунд зарычал:

— Это кто там... моих людей?

Тело метнулось в проем, словно его метнула гигантская чашакатапульты. Впереди двигались спины людей, там размахивали мечами, стучали пощитам, орали, а он пробежал мимо, дальше еще дверь, во внутренние помещения...

Он едва успел проскочить через дверной проем, как извнутренних комнат навстречу ринулось нечто огромное, сразу заслонившее полмира.Фарамунд ахнул, отшатнулся.

Перед ним распрямился настоящий великан. На голову вышеФарамунда, вдвое шире, к тому же закован в настоящие железные латы, выкованныепо его бычьей фигуре.

В длинной мускулистой руке недобро блистал меч исполинскихразмеров, а на локте другой руки висел щит величиной со створку городскихворот.

— А, — рыкнул гигант, — так ты и есть... тотразбойник?

— Это ты разбойник, — крикнул Фарамунд.

— Я? — проревел гигант свирепо. — Явладетельный хозяин этих земель!

Голос его грохотал как гром. Фарамунд в ярости мерилвзглядом огромную фигуру, понимая, что справиться с этим противником немыслимо.А могучая волна ярости ударила в голову с такой силой, что глазам стало больно.

— Ты! Ты — Савигорд? ... Так это ты своровал моюженщину подло и трусливо?..

Гигант прорычал:

— Я взял ее потому, что я — лучший!.. Она лучшая изженщин, а я...

Фарамунд не дал договорить, сделал вид, что целит в лицо,это каждого заставит отшатнуться, а сам с силой ударил по коленям. Послышалсязвон, меч едва не вывернуло из ладони.

Гигант гулко захохотал:

— Что, впервые сталкиваешься с неуязвимым?..

— Ты все равно умрешь, — процедил Фарамундубежденно. — Все равно!

— Когда-то, — согласился гигант. — Но — оченьнескоро, ха-ха!.. А ты — сейчас!

Фарамунд отступал, кружил по комнате. Со двора доносилиськрики, лязг железа. Затрещало дерево, словно рушился подрубленный столб. Бойидет, похоже, с переменным успехом. Или даже защитники одолевают. В той комнате,через которую пробежал, крики затихли. Кто одолел?

Савигорд двумя размашистыми ударами загнал его в угол.Фарамунд упал, перекатился через плечо, но Савигорд развернулся с быстротойбелки. Круглые как у птицы глаза следили за каждым движением. Щит по-прежнемуприкрывал от ударов, а длинный, как потолочная балка, меч рассекал воздух.

Он один стоит целой армии, мелькнуло в голове Фарамундаотчаянное. Выйти ему во двор — от одного вида разбегутся свои и чужие...

Некоторое время он выдерживал удары, не сходя с места. Егосотрясало, наконец не выдержал, отступил, после чего Савигорд снова началгонять его по комнате, что сразу показалась Фарамунду слишком крохотной для ихтел.

Ему почудилось, что ноздри улавливают запах гари. Бросилкороткий взгляд в сторону окна. Оттуда, в самом деле, заползали сизые струйкидыма! По стене сползали как студень, но вскоре ступни гиганта утонули как втумане, седые кольца завивались при каждом движении тугими струями.

В горле запершило, дым начал жечь глаза. Их мечи по-прежнемусталкивались с жутким лязгом, но теперь Фарамунд скользил по комнате, не давалприжать себя к стене. Он все еще уворачивался от страшной железной полосы вруке гиганта, но и лезвие его собственного меча отскакивало, будто он бил покаменной горе. На плече Савигорда уже вырвало металлическую пластину, но подней кольчуга, сплетенная словно из якорных цепей...

Он ощутил, что уже задыхается в горячем дыму. Савигорд всееще наступал, но бил почти вслепую, по широкому лицу катились слезы. За окномвзвились красные языки огня. Фарамунд временами терял противника, глаза щипало,а в горле царапало острыми когтями. Бург горит, здесь бревна старые, высохшие,все воспламенилось как сухая солома. Снаружи все наверняка объято пламенем.

Он бросал по сторонам отчаянные взгляды, вдруг спиныкоснулись твердые камни. Из дыма вынырнул Савигорд, огромный и свирепый, мечподнят:

— Наконец-то!

Фарамунд пытался уйти из-под удара, но спина оказаласьзажата в угол. Гигант со страшной силой обрушил меч. Руки поспешно вскинулимеч, парировали, давая соскользнуть чужому лезвию. Савигорд начал осыпать егострашными ударами, В голове Фарамунда гудело, он рухнул на колени. Спотрескавшихся губ слетело:

— Лютеция... Она тоже... в огне?

Меч, занесенный для последнего удара над его склоненнойголовой, завис в пальце над его шеей. Лицо Савигорда расплывалось в дыму, аголос прогрохотал, как из тучи:

— Это твои подожгли!.. Нам не выйти...