– Это у тебя голос Ричарда в голове, а не мой.

Я кивнула. Он был прав, по крайней мере, частично.

Мика отошел повесить рубашку в гардероб. Натэниел вытянул комне руку.

– Сними свой халат, я хочу обнять тебя, голую и теплую.

Я хотела того же – и вряд ли могла бы придумать что-нибудьлучше, но все еще колебалась. Руку его я взяла, но халат не начала снимать и накровать не полезла.

Мика подошел ко мне сзади, обнял и прижался. И его телоприподняло полу моего халата. Шелк был тонкий, а часть его тела – нет.

Я повернулась, тихо ахнув:

– Ты голый!

Он озадаченно наморщил лоб:

– Мы же всегда спим голые.

Я покачала головой:

– Но… – и тут я поняла, что мне не так. До сих поря типа знала, что у Жан-Клода бывали любовники. В смысле, знала, что они сАшером и Джулианной были истинным mйnage а trois. Но это были воспоминания итеория. До сего дня это все не было фактом.

Я попыталась вложить это в слова:

– Я знала – в теории – что ты любишь и мужчин, и женщин, –сказала я, глядя на Жан-Клода. Он был совершенно недвижен. Казалось, мигни – ион исчезнет.

– Но теперь ты знаешь на практике, и думаешь обо мнехуже, – сказал он голосом таким же невыразительным, как его лицо.

– Нет, не хуже, но… – Я попыталась начатьснова. – В колледже у меня была девушка… то есть подруга… то есть девушка,которая была просто подругой. Мы с нею вместе ходили по магазинам, ночевалидруг у друга. Я при ней спокойно раздевалась, поскольку она девушка. А ближе квыпуску она мне сказала, что она гомосексуальна. Мы остались друзьями, но дляменя она перешла в категорию парней. Не станешь же раздеваться перед человеком,для которого ты – возможный объект секса. Или спать с таким… да ну, чертпобери! – я посмотрела на Мику. – А тебе не дико сейчас будет спатьголым рядом с ним?

Мика рассмеялся:

– Ты сильнее стала тревожиться о моей добродетели?

Я нахмурилась:

– Нет, я… – Я толкнула его так, что онпошатнулся. – Да ну тебя!

Но я начала улыбаться, а это значило обычно, что спор япроиграла. Впрочем, я не уверена, что здесь был спор.

– Никак не умаляя привлекательности твоего Нимир-Раджа,ma petite, я все же думаю, что сумею сдержаться.

Едва заметный намек на веселье был на лице Жан-Клода.

Я посмотрела на Натэниела, который старался не расплыться вулыбке. Еще чуть-чуть – и все будут надо мной смеяться, а я такого не люблю.

– А ну прекратите, все!

– Что прекратить? – спросил Натэниел сдавленнымголосом, и в глазах его прыгали чертики сдерживаемого смеха.

– Не смейте надо мной ржать!

– Ты подумала, что я, впервые за многие годы отведавмужчину, теперь буду зверем на всех бросаться?

Непроницаемость уплывала с лица Жан-Клода, в глазахпоявлялось веселье, подергивались уголки рта.

– Нет, – ответила я, сама слыша мрачность своегоголоса.

– Ты думала, что мы с Натэниелом будем вести себятеперь при Жан-Клоде более застенчиво, повидав его с Огюстином?

У Мики тоже уголки рта подергивались.

Я мрачно посмотрела на них на всех:

– Может, и так.

– Анита… – Мике пришлось прерваться и подавитьулыбку, грозившую вырваться на свободу. – Анита, – снова началон, – ты помнишь, когда я примкнул к тебе, я думал, мне придетсяотдаваться Жан-Клоду. Вся община вампиров и оборотней считала, что ты, Ричард иЖан-Клод – истинный mйnage а trois. И я эту возможность учел еще до того, какпросил тебя сделать меня твоим Нимир-Раджем.

Я посмотрела на него серьезно:

– И это тебя не отвращало?

– Нет. Я мужчинами не интересуюсь, но у меня нет техзаморочек, что есть у тебя с Ричардом.

– Ты меня с ним не сравнивай, – сказала я, готоваяразозлиться.

– Если бы рядом с тобой спала другая женщина и былаголая, у тебя были бы те же проблемы, что и у него.

– С женщинами-леопардами я спала в одной постели.

– Но ни ты, ни они не были голыми, – напомнил он.

Я стала было спорить – и остановилась. Может, он прав?

– Ну… не знаю, я… я могла бы спать голой – если толькоспать – с другой женщиной. Не думаю, что мне бы понравилось. Я бы предпочласпать между двух мужчин.

– И это хорошо, – сказал он, – но если быточно знала, что та женщина видит в тебе потенциального партнера, ты быпо-другому к ней отнеслась.

– Ага. Она бы попала в категорию мальчиков.

– Если рассуждать, как ты, мы с Натэниелом тоже должныпереложить Жан-Клода в другой ящик?

Я подумала над ответом и кивнула.

Он улыбнулся:

– Анита, увидеть Огги с Жан-Клодом – это не было дляменя первым признаком, что Жан-Клод любит мужчин.

Я посмотрела на одного, на другого.

– Я чего-то не заметила?

– Не того, о чем ты думаешь, ma petite. – Жан-Клодустроился на углу кровати поудобнее, прислонившись к спинке изножья, подтянулколени к груди и обнял их. – Я никого из твоих котов не соблазнял у тебяза спиной.

Я так вообще-то не думала, но…

– О чем тогда говорит Мика?

– Анита, – вмешался Натэниел, – в следующийраз, когда Жан-Клод будет кормиться от нас, или Ашер от меня, смотривнимательней. И не придется задавать вопросов.

– Ребята, я же в этот момент была с вами в постели.Чего я не увидела?

Они переглянулись.

– Хватит переглядываться, говорите прямо!

– Ты сказала, что устала сегодня, – сказалМика. – Я думаю, тебе не хочется знать, иначе не пришлось бы спрашивать.

– Чего я не хочу знать?

Снова те же переглядки.

– Хватит! – сказала я, подавив желание топнутьногой по полу.

– Давай мы собьемся в кучу, ma petite. Будем тебяобнимать, создадим тебе уют, который нам всем сегодня нужен. Ночь выпалатрудная – во многих смыслах удачная, но трудная. И ты устала.

Я действительно устала, но прилив злости и смущенияусталость прогнал.

– Да, я устала, и хочу только заползти в кровать, ичтобы вы меня обнимали. Но черт побери, вы все так переглядываетесь, будто вкомнате слон, а я его не вижу.

Из угла раздался голос Клодии – она и остальныетелохранители стояли там тихо-тихо. Мы были близки к тому, чтобы выставить ихотсюда… Ладно, я была к этому близка.