— Что ты имеешь в виду? Я пока не улавливаю связи.

— А что, если наш любитель женщин был поклонником мужчин?

— Это скандал. — Иворд едва не сплюнул. — У нас с мужеложцами закон суров, а тут их чуть ли не на виселицу. И откуда такие выводы?

— Это объясняется холодностью жены, изменами любовницы, множеством слухов.

— Слухов?

— Смотри. — Я открыла дело мертвой служанки, которую подбросили в департамент. — Она спала со многими. Не только с принцем. Со всеми, кто заплатит. Но ее же не могли убить просто за распущенность? Это нормальное явление, тем более девушка — из малообеспеченной семьи.

— Только если она не знала нечто столь постыдное, что ее убрали.

— Именно. Моя версия такова, что виконт — мужеложец, а его любовник живет во дворце. До этого он плодил слухи о любвеобильности партнера и подчищал за ним, если кто-то их видел. Служанку убрали из дворца и отправили прочь от столицы. А потом решили нас испугать, заставив молчать. Вероятно, голубок думал, что мы дошли до сути, испугался и решил перестраховаться.

— Нестыковка, любимая. Зачем убивать Церинга, Роксану и служанку? Вряд ли информацию о предпочтениях…

— Тут я считаю, что виконт не мог больше скрывать свою порочность. Возможно, даже винил себя за нее или же планировал предложить на рассмотрение закон… — Я цокнула языком. — Даже не знаю, как его обозвать-то можно. Но, согласись, идея верная.

— Странная идея, — медленно проговорил Иво. — Малышка, ты серьезно? Ну давай посмотрим, кто у нас в Совете.

Я открыла папку и стала листать карточки каждого представителя.

— Этот в паре, а этот вдовец…

— Я и так могу сказать, что только двое из них подходят под данный критерий. Это архимагистр Рейджинальд и твой гад Патрик.

— Из первого уже песок сыплется, он в этом году дорабатывает в академии и уходит на покой. Остается Патрик. Не зря он мне не понравился, — мстительно заметила. — Надо допросить. И как это сделать, когда этот паразит является мозгами императора? А также его руками и остальными частями тела?

— Эри, вот куда ты лезешь? — Иворд поднялся с пола и сел на диван. — Тебя вообще не за этим послали в Лиссард.

— Как обычно, началось с одного, а закончилось…

Махнула рукой. У меня всегда по жизни так было.

— Да не могу я свалить, пока все дела не завершу. А эти три висели, как энтов меч над головой. С одним разобрались, второе в процессе. Третье… С ним завтра разберусь.

— Во-первых, действовать нужно аккуратно. Если бы советник не был другом императора, то разговор с ним был бы коротким. Во-вторых, нельзя злить его величество.

Почесала подбородок:

— А что, если Гейба отправить соблазнить змея?

Иворд захохотал:

— Вижу, он тебя достал от души!

— Хочется закрыть уши, выколоть глаза и желательно забраться куда-нибудь в норку.

— Сдохнуть тихо не получится, не надейся.

— Да я вроде и не горю желанием. Замуж так и не вышла, повышение не получила.

Поднялась с пола, отряхнула штаны и зевнула:

— Я — спать, а то буду думать, как Патрик с виконтом по углам жались, а женушка веером их обмахивала, причитая: «Потише-потише, не дай боги, кто-то узрит!» Хоть она не в курсе этой связи, но и на мужа ей плевать. Совсем уже запуталась… — Я улыбнулась. — Ты со мной?

Иво покачал головой;

— Задержусь. Не жди, ложись.

Кивнула и, развернувшись, отправилась домой.

Иворд

Дверь захлопнулась, в сердце что-то екнуло. Как же Эри любила докапываться до сути. Вцеплялась, как настоящая волчица, и грызла, грызла, грызла.

И в этот раз оказалась права, только Иво не хотел, чтобы девушка влезала в этот тугой комок интриг, где все связаны тонкой нитью.

О том, что Патрик любит «мальчиков», он убедился на ужине во дворце. Взгляды, улыбки, жесты… Он касался руки Иворда будто невзначай, прощупывал почву, хотя и знал, что ректор почти женат.

Тогда-то Иворд и начал копать. Не только под советника, а вообще.

Во дворце лишь император не знал, что камердинер спит с поваренком, что конюх развлекается на сене со стражем… На фоне всего этого связь Патрика с Церингом не представлялась такой уже ужасной. Роксане неплохо платили за роль, как и тем, кто подтверждал различные слухи. Гейб выяснил, что Патрик был против обнародования информации. Ни император, ни Лиссард не готовы к такому общественному повороту.

Натаниэлла, любовница барса, хохотала, когда выкладывала всю подноготную. Советника она не любила, но опасалась. А потому, заручившись поддержкой Иворда, поделилась тем, что знала. Виконт Церинг собирал всех причастных к пороку и уговаривал открыться. Естественно, что некоторым, особенно его высокопоставленному любовнику, не нравилась подобная прыть. Это сказалось бы на его положении советника, если бы стало достоянием общественности. А может, развратников и вовсе показательно казнили бы…

Эри несколько запустила допрос дворцовых развратников, но зато сразу узрела в корень. И в письме том было написано буквально следующее:

«Будь моим и молчи, или же, любимый, закрою рот навек».

Натаниэлла оказалась на редкость любопытной особой. Это сыграло на руку. Она вспомнила не так давно подслушанный разговор между виконтом и его «любовницей» Роксаной. Девушка пыталась отговорить его от всеобщего бунта, но Церинг хотел наконец-то перестать прятаться, как и все его друзья. Быть смелым и бороться за свои права. Подвыпивший виконт был крайне красноречив и письмо прочитал пафосно, громко, не таясь. Словно не верил, что его любовник может ему ухрожать. Но тот слов на ветер не бросал. Роксана умоляла спрятать злополучное письмо и немного сбавить обороты в достижении цели, умерить пыл и дать всем остыть. Виконт не послушал и теперь гниет в земле.

Но и тут возник вопрос. Дом виконтессы обокрали циркачи, как с ними связан Патрик, предстояло еще узнать.

Иворд не стал все это рассказывать Эри. Он сам пока толком не разобрался, а девушка и так постоянно находится в напряжении. Он-то видит, как она борется с волчицей, как сдерживает ее, не бегает… Как переживает из-за дела с ворами и заговором, как мечется из одной стороны в сторону, как устала. Огонь в глазах потускнел.

Ашемту лишило ее нормального сна.

Тэри всегда привлекала опасность, а не дворцовая возня.

Вот если бы была нежить, то Тэри ринулась бы в бой и кромсала ее на части, ни о чем не думая. Ей даже проблемы стаи брата больше по душе, нежели эти воришки и ритуал. И Иворду была по душе фон Эрох. Со своей упертостью, непрошибаемостью и желанием идти к цели, минуя препятствия. И не важно, что порой их лучше обойти, а лучше подождать, пока исчезнут.