ощущая себя маленькой девочкой. С улыбкой слушала стук его сердца, а он гладил меня по волосам, спине. Молчание не отягощало. Тишина не была здесь лишней. Просто нам не нужно было слов, потому что мы уже все рассказали друг другу в страстном танце под названием любовь.

Ну, или почти все…

– Мы с Аареном дружим достаточно давно для того, чтобы тщательно изучить друг друга, – вдруг начал рассказывать Дэррек, а я замерла, понимая, что он наконец-то созрел для откровений. – Аарен законный сын императора, я же родился бастардом, но у матери не было выхода. Не всем удается отказать императору, – поцеловал он меня в макушку, сжимая крепче. – Мой отец – человек, который меня воспитал, – был знатным имперским герцогом. Он воспитал меня так, что я ни разу не усомнился в том, что он мой отец. Человека роднее него у меня никогда не было. Он признался мне лишь тогда, когда умирал. Есть секрет, который не знает никто, даже Аарен. Я прошу, чтобы ты сохранила его как свой собственный. Не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны.

– Никогда и никому, – поклялась я, увидев, как по комнате рассеивается защитный купол. Видимо, секрет действительно был очень важным.

– Мой отец был одним из курфюрстов – ты уже читала о них. Он передал мне свою метку, считая меня достойным продолжить его миссию. Так я не только прибыл ко двору в качестве имперского герцога, но и стал одним из тех, кто способен поменять ход истории. Однако отец просил меня помнить о долге, потому что он важнее кровных уз. Но знаешь, я рад, что нарушил данное ему слово. Когда я стал главой службы безопасности императора, Аарен был взбалмошным мальчишкой. Он не видел слишком многого, а опасность буквально окружала его со всех сторон. Совет курфюрстов хотел сместить его с престола, отдавая предпочтение другой родовой ветке. Этому были вполне понятные причины – Аарен жил балами, дамами и вином, буквально отдавая власть министрам и советникам. Я не мог промолчать. Понимал, что он пожалеет, сломается, если лишится того, к чему так упорно шел его отец. Я лишь намекнул, и этого хватило. Аарен сделал правильные выводы, однако и я сделал тоже.

Дэррек замолчал, будто собирался с мыслями. Я дала ему время и не торопила. Теперь мне вообще торопиться было некуда.

– Тогда я еще плохо знал его, но со временем понял, что у его разгульного образа жизни ноги растут совсем с другой стороны. Аарен бывает порывистым, но, несмотря на это, он умный, самодостаточный и дальновидный правитель. Следующие месяцы я сам лично наблюдал за тем, как ему подсовывали сомнительных девиц, слуги буквально окружали его крепкими напитками, а министры подсовывали проекты, высасывающие золото впустую. Заметил все это не только я, но и сам Аарен, а потому, крепко ухватившись за бразды правления, он упрочил свое место, выпустил несколько реформ, которые положительно повлияли на экономику империи и жизнь простых людей в целом. Последним его решительным шагом стал отбор. Супруга для него – это стабильность, потому что нет для власти ничего стабильнее, чем брак.

– Но это было невыгодно епископу? – отваживалась я на вопрос, все еще переваривая информацию о том, что в моей постели находится курфюрст.

Не из сказки, а самый что ни на есть настоящий!

– Не только невыгодно. Аарен всегда неуважительно относился к церкви, но это было обусловлено тем, что церковь в последнее время стала не храмом света, а болотом, которое стягивало с населения «добровольные» поборы. Повлиять на это Аарен пока не мог, потому что люди действительно шли туда добровольно, но его отношение давало ясно понять, что поддерживать этот откровенный грабеж он не собирается. Более того, Аарену удалось изрядно урезать власть епископа последними реформами. Золота стало меньше, а потому наш фанатичный друг вспомнил о своей давней ненависти к императорскому роду, который когда-то распустил орден «Свободной Розы», чьим потомком он был.

– Что, и он тоже? – удивилась я, заглядывая Дэрреку в глаза.

Не удержавшись, мужчина поцеловал кончик моего носа, заставляя изрядно смутиться.

– И он тоже. В общем, епископу было невыгодно укрепление императорской власти, а потому он чужими руками начал всячески подставлять Аарена, желая, чтобы курфюрсты задумались над сменой правителя. Вторым его шагом стали убийства и нападения на невест с целью напугать самого императора, выбив таким образом из равновесия, а также создать вокруг него дурную славу.

– Его Величество говорил про слухи, – вспомнила я.

– Слухи не рождаются на пустом месте. Наш епископ очень постарался, чтобы эти слухи распространились. Что же касается кинжалов. Оружия с подобной символикой – роза в треугольнике – раньше было очень много, но после падения ордена его утилизировали, как сожгли и все книги, а также и любые упоминания об ордене «Свободной Розы». Епископ постарался и нашел обиженных судьбой потомков этого ордена, посулил им хорошую жизнь и заверил в том, что возродит «Свободную Розу». Естественно, не все соглашались добровольно и за эфемерные блага. На каждого был свой рычаг давления, и, собственно, именно они делали за него всю грязную работу. Вот так один человек чуть было не изменил историю. Если бы не одна очень смелая девушка, – обнял он меня, укладывая обратно себе на грудь.

Мне было так хорошо рядом с ним. Так спокойно. Даже понимая, что он подхалим. Потому что ничего такого я не сделала. Всего лишь была рядом с ним.

– И что теперь будет с епископом? – поинтересовалась я исключительно из природного любопытства.

– А ничего. Над ним поработали ищейки, поэтому от человека там мало что осталось. Кстати, семейство Мол шлет тебе привет из казематов, – вдруг усмехнулся этот хитрец, а меня даже передернуло от тягостных воспоминаний. – Не переживай, они оттуда еще долго не выберутся. Представляешь, мой человек нашел доказательства одного крупного и нескольких мелких мошенничеств как раз в тот момент, когда эти наглецы заявились просить аудиенции у императора. Жаловались, что некая Авелина Золуш обокрала их до нитки и лишила жилья, спутавшись с главой дневной стражи. Тебе об этом что-нибудь известно?

Я рассмеялась. Просто расхохоталась, представляя лицо Расти и его сыночков, когда их вместо помощи поместили в тюремные казематы.

– Вот и я посмеялся, – снова чмокнул Дэррек меня в макушку. – Не переживай, клянусь, ты больше никогда их не увидишь.

Мне хотелось верить. Мне