пытаясь проникнуть вглубь его мыслей, чтобы убедиться, что он всё делает правильно.

Затем она встала рядом с Ингваром, не отрывая взгляда от Отригга, и тихо положила руку на его плечо.

— Он спит, — произнёс старик неожиданно спокойно, всё ещё водя пальцем по лбу Отригга.

Его слова повисли в воздухе, и в комнате воцарилась звенящая тишина. На лицах друзей читалось недоумение, и я сама не могла скрыть своего замешательства. Мы с Гретой переглянулись, ища ответ в глазах друг друга. Ингвар, не отрывая взгляда, переводил его с брата на старика, стиснув челюсть. Все мы ждали разъяснений, надеясь, что лекарь прольёт свет на ситуацию, но он упорно молчал, словно испытывая наше терпение.

— В смысле, спит? — не выдержал Ингвар, его голос прозвучал грубо и резко. — Так разбуди его!

— На него наложено сильное заклинание, — ответил Вальгард всё с тем же спокойствием, словно его не трогала ни грубость Ингвара, ни сама ситуация. — А я лишь лекарь.

— Все мы знаем, что это не так! — рявкнул Ингвар, шагнув ближе, так что его напряжённое лицо почти соприкоснулось с лицом старика. В его глазах пылала не только ярость, но и мольба. — Ты ведь разбираешься во всём этом, — он вдруг замолчал, сжав челюсть, как будто осознал, что перешёл невидимую черту. Его голос дрогнул, и в следующее мгновение он заговорил тише: — Просто помоги моему брату… пожалуйста.

Я могла понять его. Боль и страх за близкого человека были настолько сильны, что их невозможно было скрыть, какими бы усилиями ни старался их подавить. Я видела, как он борется с собой, стараясь удержать на поверхности то, что вот-вот готово было вырваться наружу.

Мне тоже довелось потерять самого дорогого мне человека. Эта потеря оставила глубокую рану в моей душе, такую, что время не в силах её затянуть. Я знала, как трудно бывает видеть, как страдают те, кого мы любим, и насколько бессильным ты чувствуешь себя в такие моменты.

Не выдержав напряжения, я встала и медленно подошла к мальчику, не отрывая взгляда от его безмятежного лица. Его спокойствие, граничащее с пустотой, контрастировало с моими нарастающими эмоциями, и каждая черта его лица казалась ещё более уязвимой.

Что я могу сделать для него? Ведь это я во всём виновата.

Словно услышав мои мысли, Вальгард перевёл на меня свой цепкий взгляд, сощурив глаза, отчего мне стало не по себе. Его взгляд был холоден и непроницаем, как зимний лёд, и внутри меня всё сжалось. Казалось, что он видел меня насквозь, читал мои мысли.

Я молчала, но вся моя суть кричала, искренне надеясь, что он всё же смилостивится и сможет помочь этому ребёнку. В его глазах отражалась невозмутимость, но я отчаянно искала в них хоть искру сострадания, зацепку, которая могла бы стать мостом между нашей мольбой и его возможностью спасти мальчика.

Если он действительно умеет управлять магией…

— Я слышала, что вы в прошлом были магом, — начала я, не отрывая взгляда от старика. — Значит, вы знаете, что можно сделать в данной ситуации, так?

Губы старика приподнялись, словно он хотел улыбнуться, но сдержался. Всё так же пристально глядя на меня, он ответил:

— Верно — он кивнул и посмотрел на Отригга. — Над ним провели ритуал, но не закончили. Это и привело к тому, что мальчик просто уснул.

Воспоминания прошлой ночи снова нахлынули на меня, как тёмные волны, накатывающие на берег и погружающие в свои холодное объятие. Лихорадочно перебирая события в голове, я пришла к тревожной мысли: тот человек, который пытался меня убить, это был он, другого объяснения нет. Но зачем ему Отригг?

Я пыталась уловить логическую связь, но тревога мешала сосредоточиться. Образы ночного нападения и слова, которые я тогда услышала, казались частью мозаики, которую я никак не могла собрать до конца. Моя голова начала резко болеть, как будто невидимая рука сжала её в тиски. Я поморщилась и закрыла глаза, стараясь прогнать назойливую боль, но она только усиливалась, становясь почти невыносимой.

Снова? Только не сейчас, пожалуйста!

Неожиданно я ощутила чьё-то лёгкое касание к своему лбу, и вся боль ушла, словно её и не было. Резкий контраст между ужасной головной болью и внезапным облегчением был настолько сильным, что мои ноги начали слегка дрожать, и я едва удержалась на них. Открыв глаза, я увидела перед собой старика. Он держал свой указательный палец у меня на лбу и пристально смотрел, словно пытаясь разглядеть что-то, что было скрыто от остальных.

— Элла, — послышался тихий голос Греты, наполненный беспокойством. Я метнула взгляд на неё и увидела на её лице отражение тревоги. Стоящий рядом с ней Ингвар тоже смотрел взволнованно. — Ты в порядке?

Я кивнула, потому что слова застряли в горле, и я не смогла произнести ничего в ответ. Вместо этого я продолжала вопросительно смотреть на старика, в ожидании объяснений. Он убрал мою головную боль одним касанием, вот так просто.

— Ты слишком многое на себя взяла, — тихо произнёс он, убирая руку.

Старик, казалось, не заметил немого вопроса на моём лице и, как ни в чём не бывало, отошёл, продолжая объяснять:

— Ритуал, который над ним проводили, был связан с тёмными силами, с запретной магией. Из него питались, выкачивали энергию, чтобы использовать заклинание. Каким бы сильным ни был волшебник, ему нужна подпитка. Обычно для этого используют особые эликсиры, чтобы пробудить или усилить свои таланты. Судя по всему, заклинание было очень затратным, поэтому использовали мальчика. Хорошо, что ритуал был прерван. Иначе он мог бы погибнуть.

Каждое слово звучало, как удар по нервам. Отригга использовали, чтобы подобраться ко мне. Это я виновата.

Эти мысли, как ядовитые шипы, пронзали меня, заставляя содрогаться от осознания того, насколько всё было серьёзно. Я почувствовала, как нижняя губа начала дрожать, и прикусила её почти до крови. Вина и страх сжались в тугой узел внутри, не давая покоя.

Я заметила, как Ингвар сжал кулаки, его лицо стало ещё более бледным, но он молчал. Грета же, сжав губы, смотрела на старика; её взгляд был полон вопросов и неуверенности.

— Он ведь проснётся? — Ингвар произнёс эти слова с трудом, его голос дрогнул, словно отказывался верить в возможность другого исхода.

— Проснётся, но нужно время, — Вальгард убрал одну руку назад, а другой задумчиво погладил бороду. — Вы не знаете, для чего ритуал мог быть использован?

— Знаю, — неожиданно вырвалось у меня, и все взгляды тут же обратились ко мне. — То есть, нет, я… Меня душили во сне. Кто-то пытался сделать