Сварог, без труда уловив намек, придвинул к нему чеканныйкувшин, и отец Грук, не чинясь, наполнил свою чарку.

– Ваше здоровье! Так вот, о Проклятом Озере… Какой-тозатворник там и в самом деле жил в старые времена, и дом стоял, пока не ушелпод воду, когда случился обвал. Охотно верю, что его и в самом деле приезжалиарестовывать некие государственные люди, и их там перерезали втихомолку – знаюя ребят, которые как-то, лет десять тому, находили у озера и старинные монеты,и проржавевшие мечи, и часы, и еще всякие мелочи из тех, что ни один нормальныйчеловек просто так не выбросит. Бляхи с конской сбруи, еще что-то…

– И где это все теперь?

– А леший его знает! – пожал плечами отецГрук. – Это же были лесные братья, а не ученые книжники из тех, чтоприлежно разыскивают всякую старину и волокут ее в музеи. По-моему, лиг натриста вокруг и не найдешь ни единого музея… Все, что было из благородныхметаллов, пошло на пропой души или стало приспособлено к собственным нуждам –помню, кто-то серебряный эфес приладил к своему клинку, кто-то золотые бляхисебе на уздечку поставил… Но костей там не было, ни человеческих, ни конских.Вокруг столько разнообразнейшего зверья, что от трупа, человеческого ли,конского ли, окажись он не закопанным в глуши, очень скоро ни единой косточкине останется. А вот вещички зверью ни к чему. – Он задумчиво поскребмакушку. – Вообще-то, если рассудить… Перережь тех приезжих обыкновенныеголоворезы, они уж ни за что не оставили бы мечи, особенно с серебрянымиэфесами, да полные кошели монет… Ну, не знаю. Факт, что кого-то там встародавние времена прирезали или прикончили иным способом, и они так иостались непогребенными лежать, причем неограбленными. А озеро… Всеразговоры про него были связаны опять-таки с той историей про разъяренногодемона. Будто бы он напоследок, решив пакостить с размахом, наложил на озеропроклятие. По всем сказочным правилам: кто воды из озера изопьет – в одночасьепомрет смертью лютою, кто искупается там – концы отдаст, кто рыбу выловленнуюсъест – не заживется… Но насчет этого должен вам заявить со всей уверенностью:брехня! – отец Грук осушил чарку, икнул и значительно поднял палец. –Брехня первостатейная! Уж мне-то доподлинно известно. Отец мой, надобно вамзнать, жил бедно. И от лютой нищеты решил как-то половить рыбку в ПроклятомОзере. Рыбы там немерено, та-акие сазаны и желтоперы… Рассуждал мой покойныйбатюшка, человек вольнодумный и рисковый, предельно просто: если с рыбой все впорядке, с голодухи не помрем, а если от нее всем придет безвременная смерть,то все равно не сегодня-завтра семейству и так с голодухи загибаться… Корочеговоря сходил он туда, забросил верши, наловил изрядно и для начала отведалсам. Отличная рыбка, жирная, мясо белое, на свет посмотришь – солнышкосквозь нее просвечивает… Жил он возле озера три дня. Каждый день хлебал ушицу,наворачивал жареную на рожне рыбку – и не то что не помер, а, наоборот, сталзамечать, что ряшка у него наливается… И никакого вам проклятия, и никакойбезвременной смерти, и, наконец, никакие призраки загубленных ночью из озера неявляются и к себе в гости не тащат. Осмелел он тогда, наловил целый мешок иприпер домой. Я эту рыбку до сих пор помню… Она, кормилица, нас на ноги иподняла. Было это впервые двадцать пять лет тому, ну да, мне десять стукнуло… Ипотребил я этой якобы проклятой рыбки – не сосчитать. И до сих пор потребляюпри случае. – Он гулко пошлепал себя ладонью по объемистому чреву, неособенно и пострадавшему в размерах за время заточения. – Глядя на моегородителя, и другие, припертые голодухой, стали тянуть рыбку почем зря, ктовершами, кто неводом, кто на уду. Иные, правда, до сих пор опасаются, но многиетуда ходят регулярно. Ах, как хорош желтопер, если завялить его умеючи… Еслипозволите, ваше величество, если у вас там не какое-то уж очень особенносекретное дело, я к вам с удовольствием напрошусь в провожатые. Наловлюжелтопера на зеленую муху, и получится такой деликатес, какого вы в вашихдворцах отродясь не едали. Особенно если вяленым желтопером заедать выдержанныйнэльг из Сезаровых погребов… И никто не видел там никаких призраков!

Сварог задумчиво спросил:

– Значит, в точности неизвестно, что именно тампроизошло и когда?

– Совершенно неизвестно! – сказал отец Грук, ссожалением покачав за горлышко опустевший кувшин. – Лет сто пятьдесятназад… Или малость поменьше… Монеты вроде бы были с гербом королевы Дайни, мнерастолковал один бывший студент, а она, если мне память не изменяет, лет стопятьдесят назад и правила…

– Сто двадцать пять.

– Ну, вам виднее… Но монеты были биты в царствованиеДайни, точно. А что там произошло… Да кто же знает, государь? Это у вас вгородах полным-полно книжников, которые пишут подробные труды про любыестародавние события, даты не путают, хроники ведут… А в нашем захолустьенародец большей частью даже своего имени подписать не может. Грамотный у настолько бургомистр, судейские, да чиновники, да и то казнокрады они все, кого нивозьми, а кто не казнокрад, тот служанок совращает или запоем пьет… Я, правда,грамотный, но хроник не веду, недосуг. Одним словом, если что-то у нас ипроизошло в старые времена, то не отразилось ни в ученых книгах, ни даже вполицейских протоколах, потому что крючки у нас тоже большей частьюнеграмотные, а кто грамотен, с лишней писаниной возиться не станет, разве чтоуж произойдет нечто из ряда вон чрезвычайное. Вот и легко догадаться, что любоесобытие наш невежественный народец так исказит и перепутает со своимипобасенками и байками, что сотня городских книжников до истины уже недокопается, хоть вы им плахой грозите… Уж простите, что утомляю вас своейдурацкой болтовней…

– Ну что вы, – задумчиво сказал Сварог. –Вы – прямо-таки светоч мудрости и логических размышлений, отец Грук, хотьв советники вас приглашай…

– Не надо, – испуганно встрепенулся монах. –Я – человек, насквозь пропитанный дикой волей, в столице умру от тоски. Ау вас там еще и интриги на каждом шагу, и сплошной камень вместо леса, и даже,болтают, творятся какие-то странные знамения, связанные с пробуждением ВеликогоКракена… – он оживился, наливая из второго кувшина, радушно поданногоСварогом. – Вот кстати! Пока новости до нас дойдут, настолько исказятся ирасцветятся фантазией, что уже не отличить вранье от правды… Говорят, будто увас там рождаются что ни день двухголовые телята, козлы кричат ночамичеловеческим голосом, новорожденные младенцы связно пророчествуют, причемисключительно беды и напасти, а в столице, в полнолуние памятник ГарепоЗлосчастному сходит с постамента и шатается по прилегающим улицам…

– Совершеннейшее вранье, – сумрачно сказал Сварог.

– Ну и слава богу, – облегченно вздохнул отецГрук. – Значит, еще поживем. Признаться по совести, сам я как-то плоховерю и в Великого Кракена, и в Багряную Звезду, о которой иные толкуют. Но вот,знаете ли… Говорил я с одним рыбаком, а человек он солидный и не склоненсочинять байки. Клялся мне, что недели две назад своими глазами видел ночью наИтеле целую стаю спрутов. Здоровенные, уардов по десять, глазами таращатся,щупальцами водят… В народе шепчутся, что это они якобы бежали из моря в страхеперед Великим Кракеном… Хоть и принадлежат к тому же племени, но Кракен имопределенно не по нутру…