Она развернулась и побежала к мостику. Впереди нее поднимался Бинг Кросби, специально принарядившийся, чтобы полюбоваться, как его Лигароти будет бороться за победу. Поклонники Сухаря и Лигароти объединились в два лагеря, между которыми существовало оживленное, но вполне беззлобное соперничество. Лин Ховард, например, заключил со своим отцом групповое пари на то, какая из их лошадей придет к финишу первой, на сумму, которая могла бы разорить банк{335}. Бинг схватил Марселу за руку. «Марсела, судя по всему, ты пришла сюда, чтобы рассказать народу, на сколько Сухарь собирается обогнать Лигароти», – проворковал он. «С легкостью! – парировала она, освободившись, и, повернувшись к репортерам, добавила: – Он выиграет около четверти мили».

Кросби потянул ее назад, и Марсела начала взбираться по лестнице. От ветра подол платья раздувался и бил ее по ногам. Полларда с большим трудом удалось втащить наверх. Марсела подсела к нему, и они всячески пытались развлечь друг друга разговорами, чтобы снять нервное напряжение.

Перед дверью жокейской комнаты Вульф избавился от телохранителей. Он не переставая думал о Монтировщике и кое-что отметил про себя. Жеребец был как две капли воды похож на своего родного брата Униформиста. Чтобы комментатор скачек смог различать жеребцов, жокею Монтировщика приказали надеть белую шапочку, а жокею Униформиста – красную{336}. Вульф спустился на паддок, где его с микрофоном в руке поджидал Клем Мак-Карти для интервью в прямом эфире. Слушатели пришли в восхищение, услышав слова Вульфа: «Все, что мне нужно, – это удача. Остальное сделает Сухарь»{337}.

Ховард и Смит проводили Сухаря и Вульфа на трек и поднялись в личную ложу Ховарда. В последующие 121 секунду они не проронили ни слова.

Не успел Сухарь оторваться от ограждения, как на него налетел Граф Атлант, безнадежный аутсайдер, который выскочил из бокса справа от Вульфа. Конь чуть не сшиб Сухаря с ног, а когда тот, пошатнувшись, подался в сторону, Граф Атлант ринулся вперед и обогнал его. Потом вдруг резко рванул влево и внезапно затормозил, снова толкнув Сухаря. Сухарь споткнулся, резко качнул головой вниз, и Вульф, дернувшись по инерции, соскользнул на его шею. Несколько жутких секунд жокей, уцепившись за шею жеребца, висел всего лишь в миллиметрах от земли, но смог вернуться в седло. Едва он перевел дух, как Граф Атлант опять наскочил на Сухаря и ударил его в правый бок. Вся остальная группа вихрем пронеслась мимо них. Целых 100 метров Граф Атлант опирался на плечо Сухаря, повернул голову и шею влево, мешая ему вырваться вперед. Пока Сухарь пытался оттолкнуть от себя незадачливого собрата, лидеры скрылись из виду. Вульф пришел в ярость, так как шансов на победу оставалось все меньше и меньше. Он взмахнул хлыстом и с силой ударил Джонни Адамса, жокея Графа Атланта, по ягодицам. Потом взмахнул второй раз и снова хлестнул жокея. В этот момент они находились возле ограждения, от глаз судей и зрителей их загораживали остальные участники, поэтому его поступок остался незамеченным. Но не для Адамса, который позже, в весовой, будет демонстрировать следы злых, крепких ударов разгневанного жокея. Он сразу сдал назад, рывком заставляя Графа Атланта повернуть голову вправо, и Сухарь освободился.

Наконец Вульф смог снова вдеть ноги в стремена. Он встал во весь рост и пришел в отчаяние от своего положения. Сухарь был всего лишь двенадцатым, проигрывая лидерам восемь корпусов. Более того, дорогу ему преграждала отставшая группа. Вульфу ничего не оставалось, кроме как дожидаться просвета между скачущими впереди лошадьми, и он неподвижно сидел в седле, уставившись на подрыгивавшую впереди белую шапочку.

На противоположной прямой перед ним открылся очень узкий и неровный коридор. Белая шапочка ускользнула из поля зрения Вульфа, и у него возникло предчувствие, что для Сухаря этот узкий проход – последний шанс вырваться вперед, но шанс был весьма шатким. Коридор мог закрыться в любую секунду, так как лошади беспрестанно то сближались, то отодвигались друг от друга. Чтобы не упустить возможность, Вульфу предстояло выжать из Сухаря все, на что тот способен. Резкое ускорение под тяжелым грузом очень сильно истощает запасы энергии. Лошади с весом, который нес Сухарь, не могли позволить себе потерять темп. Вульф знал, что если он заставит жеребца развить максимальную скорость, то до самого конца скачки будет вынужден ее поддерживать. Как правило, на скачках ни одна лошадь не может проскакать на своей предельной скорости более 600 метров. Дистанция в 2 километра гандикапа в Санта-Аните была длинной и утомительной, и Сухарю предстояло преодолеть еще более 1200 метров. Вульф должен был быстро принять очень важное решение. Если он направит Сухаря в открывшийся просвет, то на противоположной прямой жеребец, несомненно, очень устанет и будет уязвимым для тех лошадей, которые готовились сделать рывок на финише. Если он будет ждать следующего благоприятного момента, то Монтировщик, возможно, слишком далеко оторвется от них. И Вульф сделал выбор. Он указал Сухарю на коридор и попросил пройти его.

Жеребец отреагировал молниеносно. Его не устраивала перспектива продолжать плестись за отставшей группой, поэтому он пролетел коридор как пуля, выпущенная из оружейного ствола. Вульф балансировал, наклонившись над шеей Сухаря, и искусно вел его сквозь толпу лошадей, выискивая впереди белую шапочку. Под управлением Вульфа жеребец на бешеной скорости лавировал между копытами лошадей, вклинивался в просветы между участниками и выскакивал из них как раз вовремя, чтобы не зацепиться за задние ноги лошадей. Когда Сухарь пронесся мимо столба с отметкой 1200 метров, несколько хронометристов осознали, что происходило на круге, и нажали на свои секундомеры. Сухаря заметил и Мак-Карти из дикторской кабины. Он тотчас же прокричал в микрофон: «Сухарь! Он прорывается! Он несется как ураган, обгоняя всех остальных!»

Внезапно Вульф оказался возле жокея в белой шапочке. Он даже не успел взглянуть на него, потому что Сухарь мчался настолько стремительно, что Вульф и глазом не успел моргнуть, как жокей и его жеребец остались позади. Сухарь обогнал очередную группу и, вытянувшись в струну, нацелился на Анероида, единственного скакуна, который был впереди него. Теперь оба жеребца скакали бок о бок. Они одновременно, как будто прилипнув друг к другу, подлетели к столбу с отметкой 400 метров. Хронометристы ударили пальцами по секундомерам. Стрелки показывали 44,02.

На промежуточном этапе изнурительной скачки Сухарь побил мировой рекорд на дистанции в 800 метров на две секунды, то есть более чем на тринадцать корпусов{338}. Вполне вероятно, что за всю историю скачек больше ни одна лошадь английской чистокровной породы не смогла показать такую невероятную скорость.