Чего мистер Саттертуэйт решительно не мог понять, так эточто привело его сюда, на остров. Глядя на этого человека, легко былопредставить, как он, к примеру, скачет верхом на лошади, охотится, или играет вполо, гольф или теннис, или волочится за хорошенькими женщинами. Но охотитьсяна острове негде, играть, кроме «гольф-крокета», не во что, а единственная женщина,к которой хоть в какой-то мере применим эпитет «хорошенькая», — стареющая миссБэба Киндерсли. Будь он художником, можно бы еще заподозрить, что его привлеклиместные красоты, однако мистеру Саттертуэйту с первого взгляда было понятно,что перед ним никакой не художник, а самый заурядный обыватель.

Пока мистер Саттертуэйт таким образом недоумевал, донезнакомца, видимо, дошло, что его краткое восклицание с точки зрения хорошеготона не совсем безупречно, и он поспешил загладить неловкость.

— Прошу прощения!.. Это я от неожиданности. Не думал туткого-нибудь встретить! — И обезоруживающе улыбнулся.

Улыбка у него была хорошая, открытая и дружелюбная.

— Да, место здесь уединенное, — согласился мистерСаттертуэйт и вежливо подвинулся на край скамьи. Молодой человек принялмолчаливое приглашение и сел.

— Уединенное? Вот уж не сказал бы! — возразил он. — Всевремя такое чувство, что тут кто-то есть.

В голосе незнакомца слышалось скрытая досада. «Интересно, счего бы? — подумал мистер Саттертуэйт. — Он ведь явно человек дружелюбный,зачем же ищет уединения? Может, у него тут свидание? Не похоже!..» МистерСаттертуэйт еще раз незаметно окинул собеседника проницательным взглядом.Совсем недавно он уже где-то видел точно такое же выражение, такое же немое игорькое изумление в глазах…

— Вы, стало быть, уже поднимались сюда? — сказал мистерСаттертуэйт, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Да. Вчера после ужина.

— Вот как? А я думал, что по вечерам ворота заперты.

Молодой человек ответил не сразу и довольно, угрюмо:

— Я перелез через забор.

На этот раз мистер Саттертуэйт взглянул на своегособеседника очень внимательно. Будучи по натуре человеком дотошным, онпрекрасно помнил, что тот приехал лишь вчера во второй половине дня, а значит,до темноты не имел времени даже разглядеть виллу на дальнем утесе, в отеле жеон ни с кем не разговаривал. И однако, как только стемнело, он направился прямов «La Paz». Почему? Мистер Саттертуэйт невольно покосился на дом с зеленымиставнями, но дом, как всегда, был нем, а ставни закрыты. Нет, разгадка, видно,не там.

— И что, тут действительно кто-то был?

Молодой человек кивнул.

— Да, был один человек, вероятно, из другого отеля… На нембыл маскарадный костюм.

— Костюм? Какой костюм?

— По-моему, это был костюм Арлекина.

— Что?! — вскинулся вдруг мистер Саттертуэйт. Собеседникустремил на него удивленный взгляд.

— А что такого? В отелях ведь часто устраивают маскарады.

— Да, конечно, — сказал мистер Саттертуэйт. — Да, конечно,конечно!..

Он перевел дыхание и добавил:

— Простите мне мое волнение. Скажите, вам известно, чтотакое катализ?

Молодой человек уставился на него в недоумении.

— Первый раз слышу. А что это такое?

— «Химическая реакция, зависящая от присутствия некоеговещества, называемого катализатором, которое само по себе в реакцию не вступаети не изменяется», — без запинки процитировал мистер Саттертуэйт.

— А-а, — неопределенно протянул молодой человек.

— У меня есть один друг — его фамилия Кин, мистер Кин. Таквот это самый настоящий катализатор. Где бы он ни появлялся, там непременночто-то начинает происходить, делаются самые неожиданные открытия иразоблачения… Но сам он при этом ни в чем участия не принимает. И я чувствую,что именно его вы встретили здесь вчера вечером.

— Во всяком случае, он престранный субъект, этот ваш друг.Он меня просто напугал! Представьте: кругом никого, и вдруг, откуда нивозьмись, — человек. Будто из моря вышел.

Взгляд мистера Саттертуэйта невольно скользнул к обрыву.

— Да нет, это, конечно, чепуха — просто у меня возниклотако ощущение, — поправился молодой человек. — Я же понимаю, что на самом делепо этой отвесной стене и муха не проползет. — Он заглянул вниз. — Если отсюданечаянно сорваться — все, конец.

— Для убийства место самое подходящее, — любезно заметилмистер Саттертуэйт.

Молодой человек, видимо, не сразу сообразил, о чем речь, апотом взглянул на собеседника и несколько расплывчато пробормотал:

— Ну конечно, конечно.

Он сидел, постукивая тростью о землю и хмурясь. Внезапномистер Саттертуэйт вспомнил, кого он ему напоминает. Это немое изумление вовзгляде… Так смотрел пес, которого сбила машина! В собачьих глазах и в глазахмолодого человека читался один и тот же жалобный вопрос, один и тот же упрек:«О мир, в который я так верил! За что ты меня так?»

Впрочем, подумал мистер Саттертуэйт, это не единственноесходство между ними. Оба, кажется, вели одинаково приятное и беспечноесуществование, оба радостно отдавались жизненным удовольствиям и не обременялисебя лишними вопросами. Оба жили сегодняшним днем, и весь мир для них былисточником плотских наслаждений — будь то море, небо, солнце или мусорная куча.И что же? Собаку сбила машина. А что произошло с молодым человеком?

В этот момент предмет философических раздумий мистераСаттертуэйта заговорил — правда, заговорил скорее сам с собой, нежели ссобеседником.

— Вопрос: для чего все это? — горестно сказал он.

Знакомые слова. У мистера Саттертуэйта они всегда вызывалиулыбку, так как невольно выдавали присущий человечеству эгоизм: люди склоннысчитать, что всякое жизненное явление задумано специально для того, чтобы либоублажить, либо огорчить лично их. Он ничего не ответил, и незнакомец, улыбаясьчуть сконфуженно, сказал:

— Говорят, что каждый мужчина должен в своей жизни построитьдом, посадить дерево и вырастить сына. — И, помолчав, добавил: — По-моему, якак-то в детстве закопал в землю желудь.

Мистер Саттертуэйт слегка насторожился. Молодой человекпробудил его любопытство, тот самый непроходящий интерес к делам ближних, вкоем уличила его герцогиня. Это было нетрудно. Надо сказать, что в характеремистера Саттертуэйта имелась одна чисто женская черта: он умел слушать, а такжеумел в нужный момент вставить нужное слово. А потому не прошло и несколькихминут, как он уже выслушивал историю незнакомца.