Я взяла по бейгелю из обоих пакетов и подумалао том, как здорово мы снова заживем с Лили. Весь год без малого после того, какмы окончили университет, мы пытались встречаться хотя бы по разу в неделю, нословно и не виделись. А теперь мы будем приходить домой и сварливо рассказыватьдруг дружке о том, какой скверный был сегодня день, – все как в старые добрыевремена. Алекс и папа болтали о чем-то невразумительном вроде баскетбола, а яподписывала коробки. Вещей у меня оказалось немного: несколько коробок спостельным бельем и подушками, коробки с фотографиями и разнообразнымиписьменными принадлежностями (хотя письменного стола у меня не было),косметика, предметы личной гигиены и сумки с одеждой «не из „Подиума“». Вряд лина этот скудный скарб вообще стоило наклеивать ярлыки, но тут уж во мне заговориласекретарша.

– Ну что, начнем помаленьку, – сказал папа.

– Ш-ш-ш! Разбудишь Кендру! – громким шепотомответила я. – Сегодня ведь суббота, всего девять утра.

Алекс помотал головой:

– Разве ты не видела, что она ушла с Шанти? Покрайней мере мне так показалось. То есть их точно было две, обе в костюмах иобе какие-то грустные. Ты загляни к ним в спальню.

Дверь в их комнату, где они умудрилисьпоместиться, сдвинув вместе кровати, была приоткрыта, и я тихонько толкнула ее.Кровати были аккуратно застланы, подушки взбиты; на каждой сидела мягкаяигрушечная собачка. Только тут мне пришло в голову, что ни разу за несколькомесяцев, что я жила здесь, с этими девушками, я не переступала порог их комнатыи не разговаривала ни с одной из них дольше тридцати секунд. Я не знала ни чемони занимаются, ни где работают, не знала и того, есть ли у них ещекакие-нибудь подруги. Хорошо, что я уезжаю.

Между тем папа с Алексом убрали остаткизавтрака и принялись согласовывать план кампании.

– Ты прав, они обе ушли. Не уверена даже, чтоони знают, что я сегодня уезжаю.

– Давай оставим им записку, – предложил папа,– на доске для игры в скраббл.

Я унаследовала папину страсть к этой игре. Унего была целая теория о том, что новый дом должен начинаться с новой доски дляигры в скраббл. И вот последние шесть минут в этой квартире я провела,выкладывая на своей старой доске: «Спасибо за все, удачи вам. Целую. Энди».Тут, должно быть, куча очков. Молодец я все-таки.

Почти час мы загружали обе их машины; причем яничего не делала – только сторожила автомобили, пока мужчины бегали туда-сюда.Грузчики, возившиеся с кроватью – услуги их стоили дороже самой этой чертовойгромадины, – опоздали, поскольку оба жили в пригороде. Нашу новую квартиру Лилинашла по объявлению в газете «Виллидж войс», и я ее еще ни разу не видела. Всамый разгар рабочего дня она вдруг позвонила мне по сотовому и закричала втрубку:

– Я нашла ее, нашла! Классная квартира! Иванная, и вода, и полы деревянные, немножко только покоробились. Я тут ужечетыре минуты и пока не то что мышей – ни одного таракана не видела. Можешьприехать прямо сейчас?

– Да ты что? – зашептала я. – Она здесь, нукуда я сейчас пойду?

– Но надо, чтобы ты приехала прямо сейчас. Тыже знаешь, как это делается. У меня и документы с собой.

– Лили, ну сама подумай. Даже если бы мнепотребовалась срочная операция на сердце, я бы и тогда не смогла уйти, иначеменя тут же уволили бы. Ну как я могу уйти ради квартиры?

– Между прочим, через полминуты уже может небыть никакой квартиры. Тут и без нас хватает желающих, они вовсю заполняютбумаги. Мы должны все решить сейчас же.

Сколько-нибудь пристойное жилье на Манхэттененайти было труднее, чем сколько-нибудь приличного парня-натурала. А если вам ктому же хотелось, чтобы оно было и более-менее доступным по цене, то вы должныбыли быть готовы к тому, что проще арендовать необитаемый остров у побережьяЮАР, чем квартиру на Манхэттене. Невозможно представить себе, насколько этосложно. Чуть ли не все предлагаемые съемщикам квартиры не достигают и сорокаквадратов, в них гнилые деревянные полы и осыпающиеся стены, а «удобства»безнадежно обветшали вместе с домом. Нет тараканов. Мышей нет. Так что вам ещенадо?!

– Лили, я тебе полностью доверяю, сделай всесама. Можешь скинуть по электронной почте, как она выглядит? – Надо былокончать этот разговор: в любую секунду могла появиться Миранда. Если оназастукает меня болтающей по телефону с приятельницей, мне конец.

– Вообще-то у меня твои платежные чеки – междупрочим, у тебя на счету не слишком-то густо, – распечатки банковского баланса,досье заемщика и официальное письмо твоих нанимателей. Вот только споручительством заминка. Поручитель должен быть жителем одного из трех штатов ив состоянии выплатить номинал ренты в сорокакратном размере. Моя бабка тут негодится, это ежу понятно. Может, за нас поручатся твои родители?

– Да Господи, Лил, я не знаю. Я их неспрашивала и позвонить сейчас им не могу. Позвони сама.

– Ладненько. Они ведь у тебя в годзарабатывают больше ста тысяч баксов?

Я не была в этом уверена, но кого еще мы моглипопросить?

– Просто позвони им, – ответила я, – объяснинасчет Миранды. Скажи, что мне очень жаль, но сама я позвонить никак не могу.

– Будет сделано. Я должна оставить за нами этуквартиру. Я перезвоню. – Она прервала связь, но уже через двадцать секундтелефон зазвонил снова, и определитель высветил номер Лили. Эмили выразительноподняла брови. Я схватила телефон, но обратилась к Эмили.

– Это важно, – выдавила я, – это моя лучшаяподруга, ей приходится одной улаживать дела по аренде, потому что я сижу туткак…

Я услышала три голоса одновременно: холодный,спокойный голос Эмили («Андреа, подумай…» – начала она); пронзительный голос Лили(«Они согласились, Энди, согласились! Ты слышишь меня?») – и перекрывающий ихгромкий, отчетливый голос Миранды:

– Какие-то проблемы, Ан-дре-а?

Подумать только, она даже вспомнила радитакого случая мое имя. Она надвигалась на меня; выражение ее лица не предвещалоничего хорошего.

Я тут же оборвала разговор, надеясь, что Лилипоймет, и отбила атаку:

– Нет, Миранда, никаких проблем.

– Что ж, в таком случае я хочу сливочноемороженое. Учтите, мороженое, а не отвратительную теплую массу. Ванильноемороженое – не йогурт, не холодное молоко, и чтобы никаких этих штучек ссахарозаменителями. Настоящее мороженое с шоколадным сиропом и взбитымисливками. И чтобы сливки были не из баллона, поняли? Настоящие взбитые сливки.Это все.