Она приняла чрезвычайно занятой вид и вновьвышла из кабинета. У меня осталось стойкое ощущение, что приходила она толькозатем, чтобы проконтролировать меня. Эмили явно была этим довольна. Зазвонилтелефон. Снова Лили. Вот черт, ну почему бы ей просто не послать мне е-мэйл? Явключила телефон, поднесла его к уху, но не сказала ни слова.

– Ну ладно, я знаю, что ты не можешь говорить,но я-то могу. Твои родители согласились быть поручителями, это здорово. Вквартире только одна спальня, но мы перегородим гостиную, и как раз будет местодля двуспальной кровати и стула. Ванны нет, но душ вроде в порядке.Посудомоечной машины нет, кондиционера тоже, но можно купить вентиляторы.Прачечная в подвале, приходящий консьерж, до метро всего один квартал. И –зацени! Балкон!

Я, должно быть, не сдержалась и громковыдохнула, потому что она пришла в восторг оттого, что сумела-таки менярасшевелить.

– Вот-вот! Очуметь, да? Вообще-то вид у негоненадежный – того и гляди обрушится, но он есть! Мы там как раз поместимся,будет где покурить. Здорово, просто супер!

– Сколько? – выдавила я, решив, что больше ужточно не произнесу ни слова.

– Все наше за две двести восемьдесят в месяц.Ты только подумай, у нас будет балкон всего за тысячу сто сорок долларов сноса. Эта квартира – находка века. Ну так что, я соглашаюсь?

Я молчала. Я и хотела бы ответить, но Мирандаприближалась к двери секретарской, на ходу громко распекая какую-то девушку изотдела рекламы. Она сегодня явно была не в духе, с меня хватило и одной стычки.Девушка, которой она сейчас делала выговор, поникла головой от стыда, щеки еепылали. Я надеялась, что она не расплачется.

– Энди, это смешно, наконец. Просто ответь: даили нет! Я и так сегодня не пошла на занятия, а ты не то что с работыотлучиться – даже ответить не можешь! Да что я тебе…

Лили дошла до белого каления; я поняла, что единственное,что мне остается, – это оборвать разговор. Она кричала так громко, что слышнобыло в секретарской, а Миранда находилась уже в трех шагах от двери. Нервы уменя были на пределе; мне хотелось схватить за руку эту девушку, ассистента порекламе, побежать с ней в дамскую комнату и там вместе выплакаться как следует.А может, действуя сообща, мы сумеем придушить Миранду шарфом от «Гермес»,болтающимся сейчас на ее тощей шее? Что бы я выбрала: держать ее или затягиватьшарф? Или проще было бы затолкать эту тряпку ей в глотку и смотреть, как оназадыхается и…

– Ан-дре-а! – В ее голосе звенела сталь. – Чтоя вам велела сделать вот уже пять минут назад? – О, черт, я забыла промороженое. – Хотелось бы знать, есть ли какая-то особая причина, по которой высидите здесь, вместо того чтобы исполнять свои обязанности? Или такова вашаманера шутить? Неужели я сделала или сказала нечто, что дает вам повод думать,что я шучу с вами? Отвечайте, сказала я что-нибудь подобное? Ну же. – Ее глазачуть не вылезли из орбит, она все еще не повышала голос, но подошла почтивплотную.

Я открыла рот для ответа – и тут раздалсяголос Эмили:

– Миранда, простите, пожалуйста. Это явиновата. Это я попросила Андреа ответить на телефонный звонок, думала, что этомогут быть Кэссиди или Каролина, а я как раз заказывала ту блузку от Прады,которую вы хотели. Андреа уже собиралась уходить. Прошу прощения, такое большене повторится.

Чудо из чудес! Наша Отличница подала голос –и, как ни странно, в мою защиту.

Миранда смягчилась:

– Ну что ж, ладно. В таком случае идите замороженым, Ан-дре-а. – И с этими словами она прошла в свой кабинет, набрала номери принялась ворковать с Глухонемым Папочкой.

Я взглянула на Эмили, но та притворилась, чтоужасно занята. Тогда я послала ей по электронной почте всего одно слово;«Почему?»

«Потому, что я не была абсолютно уверена, чтоона не уволит тебя, а на то, чтобы подготовить кого-нибудь другого, меня уже нехватит», – ответила она.

Я отправилась на поиски супер-пупер-мороженогои позвонила Лили, едва только лифт коснулся вестибюля.

– Прости, пожалуйста, я не хотела, просто…

– Слушай, у меня на все это нет времени, –отрезала Лили, – мне кажется, ты чуточку переигрываешь – так, совсем немножко,а? Ведь не может быть, чтобы ты не могла сказать по телефону «да» или «нет»?

– Это трудно объяснить, Лил, просто…

– Забудь. Мне пора бежать. Я позвоню, если онанам достанется. Хотя тебя это все, конечно, мало интересует.

Я запротестовала, но Лили уже отключилась. Вотчерт! Нельзя было ждать от Лили понимания – ведь и я сама всего полгода назадсочла бы свое поведение смешным. Нельзя было и посылать ее одну рыскать повсему Манхэттену в поисках квартиры для нас обеих и при этом даже не отвечатьна ее звонки – но разве у меня был выбор?

Я звонила ей несколько раз в течение дня;после полуночи она наконец ответила и сказала, что квартира досталась нам.

– Здорово, Лил. Не знаю, как тебя иблагодарить. Я наверстаю, обещаю тебе!

И тут меня осенило. Зачем тянуть. Нужновызвать из «Элиас» машину, поехать в Гарлем и лично отблагодарить свою лучшуюподругу. Да, именно так!

– Лил, ты сейчас дома? Я приеду, отпразднуемвместе, а?

Я думала, что она обрадуется, но она осталасьспокойной.

– Не трудись, – ответила она, – у меня тутбутылка «огненной с юга» и Парень с Колечком в Языке – это все, что мне нужно.

Это было сказано, чтобы уколоть меня, но я еепоняла. Лили редко злилась, но если уж она это делала, уговорить ее былоневозможно, оставалось только ждать, пока она сама отойдет. Я услышала, какльется в бокал что-то жидкое и звякает лед, а потом она сделала большой глоток.

– Ну ладно. Но ты позвони мне, если что-нибудьпонадобится, идет?

– Зачем? Надеюсь, тебе сейчас достаточнохорошо и спокойно? В общем, не стоит благодарности.

– Лил…

– Не переживай за меня. У меня все в порядке,– еще глоток, – потом поговорим. Ах да. С новой квартирой нас.

– Да-да. С новой квартирой, – повторила я, ноона уже отключилась.

Я тут же позвонила Алексу – узнать, нельзя липриехать к нему, но в голосе у него не было того восторга, на который янадеялась.

– Энди, ты знаешь, я всегда рад тебя видеть,но я, в общем… я сегодня встречаюсь с Максом и ребятами. Ты ведь всю неделюзанята, вот я и договорился с ними на сегодняшний вечер.