Барон остановился пятью ступеньками ниже, поднял голову. Вглазах – ни малейшего отблеска мысли.

– Что случилось, барон? – произнес Сварог, удивившись,сколько буднично звучит его голос.

– Они ломились в кабинет, – произнес барон странноглухим голосом, словно бы это были и не колебания воздуха, а нечто иное,воспринимавшееся не слухом, а мозгом. – Засовы уже поддавались. Я выбралменьшее зло. Нельзя было попадать к ним живым.

– К кому? – спросил Сварог. Кто мог ломиться в кабинетк протектору столицы? Разве что Багряная Палата…

Барон молчал. Лампа вдруг вспыхнула ярче, заколыхались тени,наливаясь чернотой. Высоко над головой в незастекленном окошечке свистнул ветер– неприятно, шипяще.

– Закажите по мне заупокойную, – сказал барон. –Именем Творца.

– Хорошо, – сказал Сварог. – Если вы мнерасскажете, что происходит во дворце. Кто прячется за сценой.

Барон молчал, глядя умоляюще.

– Что они от вас хотели? – спросил Сварог.

– Я ошибся, как никогда в жизни. И ухитрился погубить себясам. Все короли любят, когда их полиция раскрывает заговоры. И я решилпридумать заговор. Очень хорошо все продумал, тщательно. Взял одно из пугалдревнего чернокнижья, поселил его в столице, подобрал кандидатов в сообщники,тайные служители. А оказалось, что придуманное существует на самом деле. И онипришли, прежде чем я успел…

– О чем вы?! – спросил Сварог.

– Заупокойную.

– Обещаю.

– Именем Творца?

– Именем Творца.

– Улица Зеркальщиков, сорок пять, – сказалбарон. – Вдова Гуродье, собственный дом. У нее все мои бумаги. В том числеи план «заговора». Имена, разумеется, притянуты мною, но картина оказаласьточной. Я хороший полицейский, хоть вы и смеялись надо мной тогда… Заберите всебумаги. Это плата…

– Чем они мне помогут сейчас?

– Сейчас – ничем. Пригодятся когда-нибудь потом.

– Хорошо, – сказал Сварог. – Теперь скажите мневот что. Когда мы с вами говорили…

Он на миг отвел глаза, создавая сигарету, а когда поднес ееко рту, призрака уже не было. Только пламя колыхнулось в высоком стеклянномколпаке лампы да ветер взвыл посреди безветренной ночи.

– А ведь у меня по всем порогам и подоконникам была меломпроведена черта с соответствующими знаками, – сказала Мара. – Противтаких вот визитеров. Ты, наверное, подошвой стер впотьмах… – Она опустилась наплащ, тряхнула головой. – Нужно сходить подновить, а то еще кого-нибудьдождемся…

– Пора убираться из этого красивого города, – сказалСварог в сердцах.

– А кто спорит? Вот только… – она задумчиво покачалаголовой. – Настоящий это призрак нашего безвременно усопшего сообщника,впутавшегося в какое-то темное дело, или очередная пакость неизвестныхдоброжелателей?

– А смысл?

– Пакость и есть пакость, какой в ней высший смысл?

– Вот тут ты права, – сказал Сварог. – Сколько ниломал голову, в толк не возьму, зачем этот чертов стагарец устроил такой долгийливень. Неужели только для того, чтобы убежать подальше? Жаль, что ни ты, ни яне умеем насылать ветер. Чтобы оборвало к чертовой матери эти клятые воздушныешары да унесло подальше.

– А смысл?

– Много ли смысла в пакостях? – усмехнулся Сварог.

– Нерационально. Не в шариках дело. В такой ситуации нужнострелять и резать без всякой поспешности, только тех, кто стоит надороге. – Похоже было, визит призрака отбил у нее на сегодня охоту клирике. – Помню, в Снольдере два месяца назад мы искали один документ…

Сварог хмыкнул:

– Насколько я тебя знаю, два месяца назад из-за каждого углаторчали ноги…

– Да ну, – скромно сказала Мара, мечтательно глядясквозь него. – Документ был в шкатулке, и ее нужно было забрать иззагородного дома. Я чинно и благонравно поднялась на третий этаж, забралашкатулочку и вернулась к лошадям, никуда не сворачивая и не отвлекаясь. Икаждый, у кого хватило ума спрятаться в камин или выпрыгнуть в окно, осталсяжив. А кто не спрятался, я не виновата. – Она бросила на него быстрыйлукавый взгляд. – Бедный, я тебя опять пугаю?

– Удивляешь, – сказал Сварог чистую правду.

– А еще?

– Возбуждаешь. И удручаешь.

– Это еще почему?

– Твое ремесло…

– Милый мой сюзерен, мы опять приближаемся к точке, гдеперестаем друг друга понимать…

– Ладно, замнем, – сказал Сварог, устало погладив ееруку. – Слушай, а мечта у тебя есть?

Она чуточку замялась, но все же выложила:

– Хочу стать королевой.

Сварог хотел фыркнуть, но потом подумал, что мечта эта – нелучше и не хуже любой другой. На то она и мечта. Особенно здесь, где престолычастенько брались «на шпагу». Если вспомнить, сколь предосудительные субъектыухитрялись нахлобучить все же на темечко корону, Мара с ее детской мечтойвыглядит светлым ангелом…

– Осталась самая малость, – сказал Сварог. – Выйтизамуж за короля.

– Ну уж, таких пошлостей мне не нужно. В интересах дела ещеможно под кого-нибудь примоститься, но ради собственного блага никак не стоит…

– Что я в тебе ценю, так это – непринужденность…

– Я человек независимый, – сказала Мара. – И хочузавоевать себе королевство сама. Конечно, смешно распахивать рот на большое, нонайдутся и маленькие, по моим хрупким плечам. В Манорах. Есть еще Сегур. Я тамбыла однажды – очаровательный остров. Жалкая кучка гвардейцев и король-растяпа,без единого наследника.

– А потом?

– Что – потом?

– Ну, завоевала ты королевство. А дальше что?

– Надеваю я корону…

– Ну?

– Сажусь я на трон…

– Ну? – с интересом повторил Сварог. Она задумалась,нахмурилась:

– Да ну тебя! Все испортил!

– Я тут ни при чем, – сказал Сварог. – Видишь ли,мечты имеют паршивое свойство – сбываться. Поэтому всегда нужно иметь что-топро запас.

– А у тебя-то самого есть мечта? – прищурилась она.

– Выбраться отсюда. Чтобы Делии удалось…

– Это не мечта, а отличное выполнение задания, –безжалостно отрезала Мара. – А мечта?

– Мечты, похоже, нет… – растерянно сказал Сварог, подумавкак следует.

– Вот видишь, А у меня есть. Чья взяла?

Сварог покрутил головой:

– Слушай, много вас таких?

– Хватает. Человек пятьдесят. Большинство, конечно, довольнотупые приложения к мечам, но есть и умные. Я, да будет тебе известно, существоособо строптивое, своенравное и самостоятельное. Это я не сама придумала, абесстыдно подслушала. Из-за моей репутации Гаудин и поручил мне за тобойприсматривать. Что ты поднял брови выше макушки? Ну да, милорд ваше небесноевеликолепие, вы здесь командуете, вы умеете бить людей топором по голове, и вывеликолепно справились в Харлане. Но вам еще долго предстоит учитьсяпрокладывать себе дорогу по трупам, не распуская при этом сопли и не гадая,была ли у проткнутого вами бедолаги седенькая бабушка… А я этим умением давно овладела, –она скромно потупилась. – Надеюсь, я не нанесла урона твоей мужскойгордости? Всегда готова искупить женственной покорностью…