за это. Куча людей на лодках приплыли к острову, чтобы послушать концерт Глэдис Найт и The Pips, который мы устроили.

Эти воспоминания о времени в «Майами» помогли мне оставить в прошлом мой уход из «ЛА». Наша команда штамповала победы, парни налаживали взаимопонимание, я врубил «режим Шака» на полную, и мы на всех парах шли к чемпионству. Я чувствовал это.

Когда настало время плей-офф 2006 года, мы одержали пятьдесят две победы и выходили на пик формы – очень вовремя. Пэт пришел к нам в раздевалку с чашей. В ней были перемешаны картотечные карточки с именами всех игроков команды. Его девизом был: «15 сильных». На каждой карточке было какое-нибудь высказывание. Пэт ясно дал понять, что не хочет раскрывать содержимое чаши. Каждый раз, когда мы открывали доступ в раздевалку журналистам, чашу накрывали чем-нибудь сверху. Он угрожал нам весьма солидным штрафом, если кто-нибудь из нас проболтается по поводу содержимого чаши.

Как-то раз он пришел и сказал: «Вот мой чемпионский перстень, и сегодня я кладу его в чашу». Иногда он клал туда вдохновляющий DVD. Другие ребята просто вкидывали в чашу фотографии своих близких. Я никогда ничего туда не бросал, но понимал замысел Пэта.

Пятнадцать сильных. Слоган был понятен и близок всем нам. Мы приняли его, но мне пришлось добавить замыслу немного пацанской простоты, чтобы сделать его интереснее. Идея с чашей была довольно банальной, поэтому я сочинил сальный рэп про эту чашу, чтобы она стала нам немного роднее.

Поскольку я был единственным в команде, у кого был перстень, ребята постоянно спрашивали у меня, как нужно готовиться. Мой совет был простым: весь сезон делай одно и то же. Если начинал год, ложась спать в два часа ночи, то и заканчивать его надо так же – ложась спать в два ночи. Если весь сезон в день накануне игры ты ходил тусоваться, то продолжай следовать этому ритуалу. За годы игры я обнаружил, что такая стабильность очень важна. Твое тело привыкает к определенному ритму, и тебе нужно, чтобы оно его сохранило.

Я говорил ребятам: «Просто выходите играть, пацаны. Давайте притащим эту штуку домой. Я не могу дождаться начала плей-офф. Мы пройдем весь путь до конца. Я уже думаю о том, что надену на чемпионский парад».

На пути к финалу мы обыграли «Чикаго», «Нью-Джерси» и «Детройт». Ни одна из этих команд не смогла нас испугать.

В общем, мы вышли в финал, чувствуя, что у нас довольно неплохие шансы против «Даллас Маверикс». И вот тогда нам хорошенько съездили по морде. Джейсон Терри накидал нам 32 в первой игре, и «Мэверикс» победили. Потом, во второй игре, Дирк Новицки набрал 26 очков и сделал 16 подборов, и внезапно оказалось, что мы уже уступаем в серии 0:2.

Ди Уэйд немного напомнил мне самого себя времен моего первого финала, против Хакима. Он был слишком мягок, слишком уважителен ко отношению к соперникам. Я сказал ему: «Разозлись. Почувствуй голод. Ты можешь взять эту серию в свои руки». Меня опекали и спереди, и сзади, и я не мог сделать вообще ни хрена. Ди Уэйду нужно было выступить вперед и взять свое.

Я сказал ему: «Все, что от нас требуется, это выиграть одну игру, а дальше они у нас в кармане. Поверь мне, я знаю этих ребят из «Далласа». Они начнут зажиматься. Джейсону Терри никогда не нравилось играть под давлением».

Владелец «Далласа» Марк Кьюбан оказал нам огромную услугу. Они вели в серии 2:0, и он начал рассуждать по поводу будущего парада. Они даже опубликовали в газете его маршрут. Пэт ухватился за это еще раньше, чем я.

Он пришел в раздевалку разъяренным. Он колотил по столу, швырял стулья, толкал игроков и орал: «После всего, что мы пережили, 15 сильных, скажите мне, неужели мы сдадимся? Это чертов хрен планирует сраный парад!»

Он немного переигрывал, но свою точку зрения донес. Я изрядно накрутил своих пацанов GP, Антуана и Поузи, а Ди Уэйд позаботился о молодых, и с таким настроем мы были готовы играть.

Но каким-то образом умудрились отстать от них на тринадцать очков в третьей игре. На секунду мне показалось: «Эй, а ведь мы можем и не выиграть». Но в тот момент, пока у меня в голове проносилась эта мысль, я посмотрел на Поузи и увидел на его лице выражение «еще ничего не кончено» – то же самое выражение было на лицах Антуана, GP и Ди Уэйда. Поэтому когда мы встали в круг, я сказал: «Давайте продолжать то, что начали».

По правде говоря, нам было не привыкать отыгрываться. Я любил наш коллектив за то, что эти ребята никогда не паниковали. Время от времени случалось такое, что мы злились друг на друга, но мы верили друг в друга.

Удонис Хаслем был трудоголиком, который был готов сделать все, о чем бы ты его ни попросил. Все вообще. Он и есть «Майами». Он там родился и вырос и сделал бы все, что угодно, чтобы остаться в команде. После сезона 2009/10 у него, как свободного агента, было несколько предложений, суливших ему больше денег, но он захотел остаться. Он любил Пэта, а Пэт любил его. Если бы Райлс приказал ему прошибить собой кирпичную стену, он бы спросил: «Как быстро надо бежать?» Процент жира в его организме всегда был на требуемом уровне. Он никогда не жаловался, сколько бы ему ни давали бросать: часто или вообще никогда. Он из тех ребят, которые помогают выигрывать чемпионства.

Алонзо Моурнинг был таким же. Он многим пожертвовал, чтобы попасть в эту чемпионскую команду. Он мог поехать куда угодно и проводить на площадке больше минут, но был готов уступать мне ради блага команды.

В первой и второй играх серии я смазал 14 из 16 своих штрафных бросков. Меня это бесило и смущало, поэтому вечером накануне третьей игры, когда мы вернулись в Майами, я пошел в спортзал, чтобы потренировать там броски. Было поздно – около девяти или десяти вечера, но я услышал музыку и какой-то шум.

Оказалось, что это Ди Уэйд работал там над бросками с отклонением и «бомбочками». Я был впечатлен. Это был первый случай со времен Коби, когда я увидел молодого парня, серьезно работающего над своей игрой. Я только бросал штрафные, а он выкладывался на полную. С ним там был пацан, который бросал мячи от щита к середине площадки, чтобы Ди Уэйд мог убегать в отрыв.

Уэйд перевернул ход серии для нас. Он играл фантастически.