Я всегда подозревал, что у Пэта могут быть шпионы на Саут-бич, которые наблюдают за нами. Он, казалось, всегда в курсе того, чем мы занимаемся. Я отрывался на вечеринке, а на следующий день приходил на тренировку, и он говорил: «Шак, почему ты был в этом клубе в два часа ночи?»

На самом деле, в Майами я не был завсегдатаем клубов, но мне нравилось разъезжать на машине вдоль пляжа на своей Crown Victoria с полицейскими маячками. В иные вечера я проезжал мимо и видел машины Поузи или Антуана около клуба и говорил «черт», потому что предчувствовал, что завтра они за это поплатятся.

Наблюдали не только за ними. У нас в команде был молодой парень по имени Доррелл Райт. У него была уйма таланта, но он был типичным игроком Нового века. Много ребят приходит в лигу, и по ним сразу видно, что у них нет той же сосредоточенности, какая была у нас в восемнадцать лет. Когда мне было восемнадцать, я боялся тренеров.

Но не Доррелл. Этот парень пришел и стал делать все, что хотел. У него было около сотни татуировок. Мой отец убил бы меня, если бы у меня было так много. Первую татуировку я себе сделал в двадцать, на Гавайях. Маленькое тату с Суперменом. Я долгое время не позволял Сержанту увидеть ее, потому что знал, что это разъярит его. Моя мама тоже их ненавидит. За годы я накопил еще несколько татуировок, но я все время повторяю своей матери: «Когда я помру, ты все равно увидишь меня только в костюме и галстуке, так что не переживай».

Как бы то ни было, Доррелл был очень атлетичным. Он мог бы быть намного эффективнее, если бы хоть иногда слушал, что ему говорят. Но он был уверен, что все знает сам. Классический случай молодого парня, получившего слишком много и слишком быстро, но толком не заработавшего этого. Но я не «болею против» него. Он провел очень хороший сезон в «Голден Стэйт» (2010/11), так что, возможно, он немного повзрослел.

Нам нравился Доррелл, поэтому мы стали звать его на наши «командные собрания». Он любил ночную жизнь и Саут-бич, и всю движуху Майами. Тем не менее у меня было ощущение, что Пэт следит за ним, и это было совсем нездорово для Доррелла Райта.

Теперь, когда мы играли плохо, это было из-за того, что мы были не в форме и из-за ночных клубов. Очевидно, что раз я не пью, я не могу знать по своему опыту, действительно ли алкоголь разрушает твою игру. Я знаю только то, что Джейсон Капано не пил и всегда сидел дома, и если ты бросал ему мяч, он порой попадал в кольцо, а порой нет. А если ты бросал Антуану, который все время тусовался, происходило то же самое. Иногда он попадал, а иногда нет.

Антуан должен был иметь 10 % жира. Как-то раз он взвесился и показал 10,6 %, и Пэт оштрафовал его за это на две тысячи долларов. Антуан сказал мне, что за свой первый год с Райли заплатил штрафов на пятнадцать тысяч долларов. Он подал апелляцию в Ассоциацию игроков, и они договорились о сделке, по которой половину этой суммы он получил назад, а вторую половину отдал на благотворительность.

Было нетрудно понять, что дни Антуана тоже были сочтены. За день до начала сезона 2007/08 его сплавили в «Миннесоту».

Один за другим мои ребята уходили. «Раскаленные добела» «Майами Хит» стали мертвецки холодными.

Дома у меня тоже не все ладилось. У нас с женой Шони были некоторые проблемы. Во многом виноват в них был я. Я женился в молодом возрасте. Я не оправдываюсь, но из-за того, что я был постоянно так сосредоточен на баскетболе, я не уделял достаточно времени тому, чтобы быть хорошим бойфрендом/мужем.

Я превратился из большого мальчика, который никому не нужен, в большого мужчину, который был нужен всем. Еще вчера девчонки на меня даже не смотрели, а тут вдруг меня стали хотеть все девчонки разом. Мне никогда не приходилось ухаживать за девушками – они ухаживали за мной.

Тяжело быть женой профессионального спортсмена. Мы зациклены на одном – выигрыше чемпионства, – и когда это сделать не получается, ну, находиться с нами рядом не слишком приятно. А еще мы привыкли к тому, что люди постоянно нас тянут и порой мы забываем отталкивать их от себя.

Кроме того, я постоянно ходил по дому смурной. Если я читал негативную статью о себе, написанную кем-то, я вымещал свою злость на жене. Признаю, я был дивой в мужском обличье.

В конечном счете мы с Шони разошлись. В данный момент она живет в «ЛА» с пятью нашими детьми. Мне не хватает их присутствия рядом каждый день. У каждого из них свой неповторимый характер, и они так быстро меняются, и мне обидно упускать это. Я всегда говорю Таахире (она моя дочь от предыдущих отношений), Амире, Мерайе, Майлзу, Шакиру и Шарифу то, что говорил мне мой отец: будь ведущим. Не ведомым.

Самое тяжелое для меня – это открывать дверь в дом и не слышать шесть разных голосов с порога. Да, мы проводим вместе каникулы и лето в Орландо, но я планировал для своих детей не это. Я не хотел этого для них. С возрастом они осознают, что отношения – это трудно. Они требуют работы. И несмотря на всю эту работу, порой лучшее решение – двигаться дальше.

Когда мои дети были маленькими, я обожал лежать на диване, давая им заснуть у меня на груди. Я так хорошо умел успокоить малышей, что мог быть в спортзале на тренировке или заниматься деловыми вопросами и в этот момент получать звонки со словами: «Приезжай домой, дети не хотят засыпать!»

Мой первый ребенок, Таахира, моя неповторимая принцесса. Любой мачо-мэн скажет вам, что хочет первенца мальчика, чтобы его можно было назвать в свою честь с приставкой «мл.» на конце. Я могу вам сказать только одно: когда Таахира родилась на свет, я не хотел выпускать ее из рук целыми днями.

Таахира очень умная юная леди. У нее много хороших идей, и я ей очень горжусь. Скорее всего, она будет работать со мной, когда немного повзрослеет.

Мой сын Шариф спортсмен. Я ему очень завидую. В шесть лет он делает на баскетбольной площадке такое, чего я не мог и в шестнадцать. Прошлым летом я был его тренером, и мы были непобедимы. Он очень-очень смешной и очень чувствительный. На кого-то похоже, правда?