Томми жался к Кею. За прошедшие сутки его сомнения неисчезли до конца, но киборгов он раньше видел только по телевизору. Чужих неслишком-то жаловали на периферийных планетах.

Коридор кончился радужной завесой силового поля, включённогосейчас лишь на декорирующий режим. За ней был круглый зал со сводчатымпотолком, в забранное мозаикой окно лился свет.

– Ждите, – сказал человек. Нижняя часть его лица состояла изтёмно-жёлтого металла, губы едва шевелились, но голос всё же казался настоящим.

– Ждём, – согласился Кей. Зал был почти пуст, лишь в центре,прямо на гладком мраморе пола, десяток больших атласных подушек. Похоже, на нихи полагалось сидеть, но приглашения не последовало.

– Дач… – прошептал Томми.

– Расслабься, – не глядя на мальчика, велел Кей. Онипрождали почти четверть часа в молчаливой компании меклонца и человека-киборга.Потом часть стены беззвучно разошлась.

Томми увидел женщину в простом платье из чёрного шёлка, чейвозраст близился к пятидесяти, всё ещё красивую и стройную, но явно пережившуюсвой расцвет. На него она не произвела никакого впечатления. Единственное, чтопонравилось мальчику, считавшему себя неплохим знатоком имперских кинозвёзд иманекенщиц, – пепельные волосы, мягким каскадом падающие на плечи.

Кей смотрел на Лику Сейкер, которая могла позволить себеежегодный аТан, но упрямо жила первую жизнь. Он заметил и полное отсутствиекосметики, и незатейливость одежды.

– Я принял твоё приглашение, Лика, – сказал Кей.

– Ты не спешил, Дач. – Женщина подошла ближе.

– Это взаимно.

Сейкер вздохнула:

– Твоим воспитанием так никто и не занялся, правда? Ясмывала косметику, Дач. Искала платье попроще.

Меклонец испытал свой эквивалент удивления, когдаМать-Хранительница обняла Кея и положила голову ему на грудь. Мужчина-киборгбыл лишён эмоций – его мозг наполовину состоял из микросхем. Он просто отметил,что вероятный уровень опасности снизился.

Лика подняла голову, вглядываясь в Кея. Спросила:

– Недавно из аТана?

– Да. Хорошо, что ты обходишься без этого.

– Врёшь.

– Я очень рад увидеть тебя той же, Лика, – сказал Кей.

Сейкер перевела взгляд на Томми. Мальчик неловко улыбался.

– Клиент и партнёр, – сообщил Кей.

– Да? – с сомнением произнесла Лика. – У тебя помятый вид,малыш.

– Мы прошли дистанцию от Каилиса за двадцать два часа, –ответил за него Кей. – Вошли в гипер без разгона, выпали в пространство вфотосфере вашей звезды. Семь корректирующих прыжков. Я думал, что у меня мозгивытекут через уши, а для Томми это первый полёт.

– аТан сделал тебя безрассудным, – с лёгким удивлениемзаметила Лика. – Андрей! Проводи мальчика в комнаты для гостей, дай указанияслугам. И пусть его осмотрит врач.

Киборг двинулся к Томми, и тот испуганно посмотрел на Дача.

– Иди, – кивнул Кей. – Не бойся.

Лика тихо засмеялась, сказала:

– Тебе тоже окажут помощь, за которой ты прилетел. Неволнуйся, нынче я могу многое.

– Боюсь, что даже многое будет для меня слишком малым.

Ночью Голубые Каньоны обретали облик сказочной страны.Псевдохрустальные друзы, гордость Горры, были здесь слишком бедными дляпромышленной переработки. Зато они выходили на поверхность скал, и каждаязвезда в безоблачном небе дарила им искру своего света. Казалось, что вокруграскинулся дремлющий город – причудливые тёмные силуэты зданий и неяркиеогоньки зашторенных окон…

– Семья отхватила красивый уголок, – сказал Кей.

– Мы любим красоту, – согласилась Лика. – Ты не замёрз?Включить экран?

– Не надо. На отмелях ночью бывало и холоднее… – Кей Дачнашёл в темноте руку Сейкер, тихо спросил: – Видишь Шедар?

– Вижу, земляк.

Они лежали рядом, ещё разгорячённые от любви, и мерцающиескалы вокруг спорили со звёздным небом над ними. Площадка, на которой Сейкерустроила свою спальню, венчала одинокий утёс, и Кей мимолётно вспомнил Кертисас его «кабинетом» на вершине дома-иглы. – Ты не бывала там… после…

– Нет.

– Я был, однажды. Трое суток.

– Не надо, Кей, – попросила Лика.

– Океаны ещё кипят, но на центральном архипелаге земляперестала гореть. На «Старшей Сестре» Империя поставила контрольный пост, покаавтоматический. Ей меньше всего досталось.

– Зачем ты это говоришь, Кей?

– Я давно не видел наших.

– Зачем, Дач?!

Кей повернулся, вглядываясь в лицо, которому темнота вернулаюность.

– Здесь есть системы наблюдения?

– Есть, но наплюй на них. Я Мать-Хранительница, Кей. Ещё двагода я буду вести Семью.

– Лика, помнишь нашу клятву?

Женщина молчала.

– Грязный трюм и нары до потолка, вонь, стакан воды в сутки,перехватчики сакрасов на хвосте…

– Я всё помню!

– Ты хочешь забыть, Лика. – В голосе Кея полыхнул огонёкярости. – Твоя мать была с тобой, и счёт в эндорианском банке не конфисковали.Приют на Альтосе достался мне. Ты росла в своём доме, ходила в школу ивлюблялась в голубоглазых эндорианцев. Подарки к Рождеству и открытки в деньрождения – спасибо!

– Кей! Мы пытались тебя выдернуть!

– Очень сильно пытались. Особенно…

– Не трогай мою мать. Она умерла три года назад. Отказаласьот аТана… знала, откуда деньги.

– Прости. Но я ждал четыре года. Маленький мальчик, верящийв обещания взрослых.

– Не мучай меня, Кей, – прошептала Лика. – Ты ждал сороклет, чтобы нанести визит, и всё для того…

– Нет. Ты помнишь нашу клятву? Я решил её выполнить.

Сейкер рассмеялась – дрожащим, вымученным смехом.

– Каждый, кто виновен… будем жить, пока не отомстим. Кей!Сакры больше нет!

– Не Сакра сожгла наших отцов.

Женщина со Второй планеты Шедара присела на кровати. Сухоспросила:

– Кому ты собрался мстить? Жизни? Я пришла сюда, потому чтоненавидела Империю. Но даже мафия – шестерёнка в её механизме. Грей мог быстереть нас в пыль, но зачем Императору тысяча бешеных крыс вместо одного бешеногопса? Я говорю с ним каждый месяц, Кей! Баланс сил и доходов. Так заведено.