Чиж стоял на коленях перед лежащим на полу Дугаржапом (илиДоржо?) и внимательно изучал тело.

— Вы не находите ничего необычного, Алиса? —спросил он.

— Ничего, кроме того, что они мертвы.

— Да нет же, посмотрите внимательно! Они без ботинок. Иодин, и другой.

Действительно, оба новоиспеченных покойника сверкалиодинаково белыми носками. Но торопиться с выводами я не стала.

— Может быть, это национальный бурятский обычай —ходить в доме без обуви?

— Не думаю. В холле — еще куда ни шло, там ковры, да ив комнатах пол наверняка с подогревом. А в коридоре — мрамор… А если к тому жеони пришли из гаража… Не могли ведь они переться через двор босиком по снегу,правда?

— А если они вообще не были в гараже? Если все этовремя они находились в доме? Или вы верите тому, что сказал вам Ботболт?

— А вы нет?

— Не знаю…

— Послушайте, Алиса! Вы ведь не эти тупоголовыедетективщицы! Вы ведь должны понимать, что Ботболт не стал бы морочить намголову с гаражом. Он сам предложил взглянуть на мониторы, помните?

— Ну и?..

— Зачем ему отправлять на тот свет своих.., уж не знаю,кем они ему приходятся… Сослуживцев, что ли…

— А если они увидели что-то такое, что не должны быливидеть? — высказала я туманное предположение.

— Уж с ними бы он договорился. Земляки все же, неисключено, что родственники…

Все это время Чиж, вороном круживший вокруг тела Дугаржапа(или Доржо?), со знанием дела обшаривал карманы покойного. Я просто дивудавалась ловкости его рук.

— Самое время для мародерства, — подколола яЧижа. — Что вы ищете?

— Не знаю. — Чиж на секунду задумался, а потомпродолжил:

— Ботинки.

— Посмотрите во внутреннем кармане пиджака… Шуткуозабоченный Чиж не оценил, но несколько раз катком проехался по Доржо и Дугаржапу.

— Черт возьми, ненавижу людей, у которых нечего изъятьиз карманов!

— А если изъяли до вас?

— Знать бы только что…

Обогнув тело и проползя на четвереньках около полуметра, Чижзаглянул за диван, левый угол которого примыкал к окну. И присвистнул.

— Что там?

— Думаю, Ботболт прав. Покойники были не дураки выпить.Взгляните.

В узкой щели между окном и диваном стояла целая батареястеклотары: от литровых емкостей до стограммовых “мерзавцев”. Доминировалаводка, но я без всякого труда узнала два упитанных пузыря “Veuve CliquotPonsardin”.

— Вкус у парней неплохой. — В голосе Чижапослышалась меланхоличная зависть. — Впервые вижу бурятов, квасящихколлекционное шампанское под порнуху…

Я тотчас же вспомнила подсобку с коньяком: вкус у парнейдействительно неплохой.

— А днем они пили коньяк…

— Вы видели их днем, Алиса?

— Ну, видела — это громко сказано. Они спали вподсобке. Той самой, которая возле кухни. А, проспавшись, видимо, переместилисьв гараж, если верить Ботболту. Или — сюда, если верить своим глазам.

— Значит, вы видели их днем…

— Я заглядывала туда некоторое время назад еще раз. Ужепосле того.., как это произошло с Аглаей. И там уже никого не было. А еще…

Минна, ну, конечно же, Минна! Оставив мокрого Райнера воранжерее, я отправилась за спиртным и на кухне встретила Минну! Она не ожидалаподобной встречи и была явно смущена. Еще бы, мы с немцем вернулись с прогулкинамного раньше, чем можно было ожидать!

— Что — “еще”?

— А еще я видела на кухне Минну. И тоже днем. Можетбыть, это ничего не значит, но мое появление на кухне страшно ее смутило.

— Так-так… Платок, кухня, буряты в кладовке…

— Спящие буряты, — уточнила я.

— Это не имеет значения. Возможно, кто-то из нихвыполз… Не ко времени. И что-то увидел. Не к месту. Как это вы сказали — “ониувидели что-то такое, что не должны были видеть”. Я не исключаю такойвозможности.

— Да, вот еще что… Когда я спросила у Минны, есть лигде-нибудь поблизости алкоголь, она вполне уверенно показала мне запасыспиртного…

— А зачем вам понадобилось спиртное? — тономревнивого мужа спросил Чиж. — Замерзли и решили согреться?

— Да нет. Просто немец провалился под лед, и я егорастирала.

Мое безыскусное признание не понравилось Чижу. Очень непонравилось. Он нахмурился и бросил:

— Вы близкие друзья?

Интересно, что он вкладывает в понятие “близкие друзья”?

— Почему вы так решили?

— Ну-у…

— Из проруби вытаскивают не только близких друзей, Чиж.Я просто помогла человеку, который нуждался в помощи… — Я решила сменитьтему. — А Минна… Минна явно не ожидала увидеть меня на кухне, она дажечто-то уронила. Что-то бьющееся.

— Чашку? Плошку? Миску?

— Не знаю… Не обратила внимания. Пока я докладывалаЧижу о своих наблюдениях, он внимательно изучал обе бутылки из-под шампанского.

— Странно… Обе бутылки пусты.

— Вы думаете, что одна из этих бутылок.., и есть тасамая?

— Вряд ли… В той шампанского оставалось гораздо большеполовины… Хотя… — Чиж накрутил на палец хохолок на макушке, что призвано былосимволизировать крайнюю степень умственного напряжения. — Нет… Подождите!Откуда здесь третий стакан? И кому он принадлежал?

— Убийце?.. — непослушными губами прошептала я.

— Если убийце, то зачем он оставил его? Зачем так явнобыло указывать на присутствие третьего? С его стороны это просто глупость. Илинаглость. Или…

— Или?

— Или какой-то расчет. Но какой?

Мизансцена у дивана была достаточно красноречивой: двамертвых тела и три опрокинутых стакана. Чиж метнулся от бутылок к легкимпластмассовым стаканчикам и принялся осматривать их. А заодно — и пол вокруг.

— Похоже, они выжрали все до дна. Ни одной капли непролито!

Полтора часа назад Аглая сделала всего лишь пару глотков. Иэтого оказалось достаточно, чтобы умереть.

— А цианистый калий действует на всех одинаково? —глупо спросила я.

— Смотрите в самый корень, Алиса. — Чиж взглянулна меня с одобрением. — Один грамм яда, попавший в кровь, — и уженичто вас не спасет. Но достаточно и пятидесяти миллиграммов. У них не былошансов.

— Но ведь тогда убийца… Если это был убийца… Он долженбыл уничтожить все следы… Затереть пол, вылить остатки яда. Или унести бутылку…А если он унес бутылку, то зачем оставил стаканы? И к тому же — три, а не два!